Такой путь прошёл Пётр ЛЯХОВ в годы Великой Отечественной войны. О судьбе этого незаурядного человека можно было бы написать роман. Сейчас ему 91 год, но он очень хорошо помнит годы службы.
— Я родился 9 сентября 1922 года в селе Пашино Омской области, – вспоминает Пётр Иванович. – Это было время разрухи после гражданской войны. Наша семья была многодетной, но мы не голодали, так как в хозяйстве было немало живности. После семилетки я поступил в сельскохозяйственный техникум и с отличием окончил его. Мне повезло, что направление получил в совхоз, который строили американцы: техники было немало, так что практика была хорошей.
Когда началась война, призвали в армию, и как раз в день моего рождения. Так как образование по тем временам у меня было приличное, направили в Новосибирский учебный полк, где мы изучали немецкую технику и стрелковое оружие. А 1 декабря 1941 года нас отправили в Москву. Меня распределили в 228-й отдельный лыжный батальон, и уже 6 декабря мы вступили в бой с немцами на Калининском направлении. Началась наступательная операция, так как враг был отброшен от столицы. Помню, как освобождали Бологое-1, Бологое-2 и другие населённые пункты этого района. Зима выдалась очень суровой, спали прямо на снегу. Погибших было много. В начале января 1942 года я получил ранение в руку. И нас, троих раненых, отправили самостоятельно добираться до тыла. Мы шли на лыжах, сопровождаемые взрывами и бомбёжками. К счастью, по дороге попался лесник, на санях отвёз нас на кордон, где нас покормили и где удалось выспаться за много дней бессоницы. А утром он доставил нас в госпиталь, где мы пролежали неделю, потом нас на поезде отправили в Калинин. И вновь бомбёжки… В конце февраля я уже воевал в районе Малоярославца, попал в разведку. Вскоре удалось обнаружить немецкого снайпера, который находился под своей подбитой «танкеткой». Обычно он появлялся очень рано, а однажды, когда ушёл, мы подползли и закопали противотанковую мину рядом с его укрытием. А утром один из разведчиков с первого выстрела попал в эту мину, и снайпер погиб. После этого начался страшный обстрел со стороны врага.
В другой раз, когда тащил на себе языка, штабного офицера, меня ранило в правую ногу. Когда я попал в больницу в Оренбурге, врачи обнаружили гангрену и сказали, что надо ампутировать ногу. Но я не согласился. Меня положили в палату смертников. На моё счастье, у приглашённого на консультацию врача, эвакуированного из Ленинграда, был американский пенициллин. Это чудо-лекарство и спасло меня. Мне дали инвалидность второй группы и хотели отправить домой. Но я, как боевой солдат, тем более что к тому времени получил уже звание страшины, воспротивился этому и уговорил-таки председателя медкомиссии дать справку о том, что я годен к строевой службе. Меня отправили на учёбу в зенитно-артиллерийское училище, которое я закончил в апреле 1943 года, получив звание лейтенанта. Вскоре в составе 1705-го зенитно-артиллерийского полка готовился к битве на Курской дуге. Когда началось это сражение, мы стреляли по немецким самолётам и сбивали их…
В июле 44-го мы наступали на Шауляй, часть отряда прорвалась вперёд, но попала в окружение. Для того чтобы помочь им, выбрали самых опытных бойцов (в их числе был и я), дали два танка и пять бронетранспортёров. Мы в немецкой форме пошли в наступление. Удалось беспрепятственно проскочить 12 км, на мостах сняли часовых, но вскоре за нами бросились в погоню мотоциклисты. Мы их расстреляли, но вдруг наткнулись на немецкую часть. Офицер, оказавшийся русским полицаем, сообщил, что мы окружены и предложил сложить оружие. Но мы ответили, что за нами войска, и это лучше сделать им. Поколебавшись, он пропустил нас. Мы освободили из окружения наш отряд, не потеряв ни одного человека.
…Во время войны я дослужился до заместителя командира штаба полка. Очень тяжёлыми были бои за Кенигсберг, враг сильно сопротивлялся. Второго мая 45-го его освободили, и, как мы думали, война для нас окончилась. Но в августе уже воевали с японцами на Дальнем Востоке, освобождали Маньчжурию, Харбин…
Моя жизнь после войны сложилась счастливо. Работал директором совхоза в Хорольском районе, заочно закончил юридический факультет, дослужился до заместителя прокурора, потом до пенсии руководил коллективом автобазы.
В настоящее время Пётр Иванович живёт у дочери в Находке. Жена его ушла из жизни. С ней они воспитали шестерых детей, которые выросли достойными людьми.
Несколько лет назад его внучка, ученица владивостокской школы, сняла фильм о нём и его подвигах на войне.
У Пётра Ивановича немало наград: три ордена Красной Звезды, ордена Отечественной войны первой и второй степени, медали — «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За освобождение Белоруссии»…
Вся жизнь этого человека – пример для подражания юному поколению.
Беседовала Раиса ЕФРЕМОВА, член совета «Дети войны»