Подвига не совершил, но жил всегда по совести

Шестьдесят семь лет минуло, как отгремели взрывы снарядов и утихли канонады танков Второй мировой войны. Но свежи в памяти участников сражений, тружеников тыла, жителей оккупированных фашистами территорий те страшные годы, когда ради победы, собрав последние силы, советские люди шли на лишения и муки. Участник Великой Отечественной войны старший мичман Григорий Кондратьевич Лемещук познал и ужас оккупации, и непосильный труд, участвовал в проведении маньчжурской стратегической наступательной операции советских войск, проводившейся с целью разгрома японской Квантунской армии, освобождении северо-восточных и северных провинций Китая, Ляодунского полуострова, Кореи.

Семья Лемещук, в которой воспитывалось четверо детей, жила в Украине.

— С малых лет нас приучали к труду. У каждого были обязанности — кто кормил свиней, кто работал в огороде, кто пас корову. В 1933 году начался голод – питались травой, готовили «котлеты» из лебеды, варили похлебку из свекольной ботвы. Помню, как падали в голодные обмороки и всё же выжили. В 1935 году я пошёл в школу, учился хорошо. Перед войной жить стали лучше – колхозы укрепились. Мне шел четырнадцатый год, — рассказывает Григорий Кондратьевич. — Через нашу деревню потоком шли беженцы. Когда я увидел портреты Ленина и Сталина, оставленные ими на обочине, понял — пришла большая беда. Нашу деревню немцы заняли в июле 1941 года. Перед их вторжением в колхозах жгли хлеба, но колосья еще не совсем созрели и плохо горели. Фашисты отбирали всё. Поэтому селяне прятали живность в тайные сараи, а зимой вырывали норы в снегу, настилали соломы и переносили туда поросят, закрывая крышкой, засыпанной снегом. Резали скотину ночью в нежилых помещениях хат. В наш дом фашисты приходили практически ежедневно — он стоял на пересечении трёх дорог. По одной из этих трасс немцы гнали колонны изможденных русских пленных, многие были ранены. Жители ставили на их пути бочки с водой и клали съестные припасы, но конвоиры переворачивали воду и разбрасывали еду. А если кто-то бросал хлеб в колонну, начиналась свалка, и фашисты открывали огонь по обезумевшим от голода людям. Колонна уходила, убитые оставались на земле, жители их хоронили на сельском кладбище. И сейчас сотни неизвестных солдат Великой войны лежат в этой деревне, ведь документов при них не было.

Когда колонна проходила вечером в туман и морось, некоторым удавалось сбежать. Тогда по ночам в наши окна стучали – мама отдавала пришедшим еду, вещи отца и братьев, а когда мужская одежда закончилась, ходила просить к родственникам и знакомым. Ведь непереодевшемуся пленному было не выжить.

— Мама плакала, что я такой маленький, а работаю больше взрослого. Но я не считал себя ребенком, ведь остался старшим в семье. Всему научился — косить, молотить, молоть муку, пилить и строгать, ремонтировать бочки. В 1943 году по возрасту меня могли угнать в Германию. Начались облавы, от которых мы с товарищем прятались в землянке. Освободители пришли 10 марта 1944 года, — вспоминает мой собеседник.

После освобождения деревни сразу восстановили колхоз. Все жители трудились от зари дотемна. Григорий Лемещук выполнял в колхозе разную работу, в том числе пахал на лошадях и тракторе. В мае 1944 года он записался в истребительный отряд охраны, который организовали в селе. В августе его направили на военную подготовку, а в октябре призвали на службу в Тихоокеанский флот. Медкомиссия признала Григория Лемещука не пригодным для службы на кораблях – обнаружили грыжи и направили в 62-й стрелково-строительный батальон инженерного отдела ТОФ. В мае его прооперировали. Радостную весть о Великой Победе Григорий встретил дневальным на посту в родном батальоне.

Когда началась война с Японией, Григорий Лемещук записался добровольцем в десант и отбыл в Корею.

— Вначале зашли в город Северной Кореи Сейсин (ныне Чхончжин), там ещё шли бои. Затем пошли в Гензану (ныне Вонсан). При подходе к порту миной пробило на теплоходе винты, к пирсу нас подводили на буксире. К этому времени Гензан занял отряд капитан-лейтенанта Леонова. Стрелковая рота, в которой я служил, собирала и охраняла военнопленных, — вспоминает Григорий Кондратьевич. — В 1948 году побывал в первом отпуске в Украине, а по возвращении встретил на танцах свою судьбу — Марию, через два года, в 1950, мы поженились и по сей день живем счастливо.

В 1954 году Григорию Лемещуку присвоили звание мичмана. К тому времени он заочно окончил среднюю школу, служил начальником секретной части, делопроизводителем кадрового отделения. Был активистом, секретарем комсомольской организации, вступил в партию. С отличием окончил партийную школу и университет марксизма-ленинизма. Служил в пограничной части на мысе Астафьева командиром СПС, получил звание старшего мичмана. Его общественная жизнь всегда была яркой и насыщенной – был членом совета мичманов, председателем группы народного контроля части, членом партийной комиссии. Когда исполнилось 60 лет, ушел с воинской службы, но еще долгие годы работал в этой части на гражданской должности.

В числе многочисленных наград на груди участника Великой Отечественной войны Григория Лемещука есть орден Отечественной войны II степени, медали «За победу над Японией», «За боевые заслуги», «За отличие в охране государственной границы», «За отличную службу» и другие. В этом году на торжественном собрании, посвященном 25-летию ветеранского движения Приморья, глава администрации НГО Олег Колядин вручил Григорию Кондратьевичу памятный юбилейный знак. Ветеран и сегодня сохраняет активную социальную позицию, сотрудничает с газетами, в том числе и с «НР». Постоянно встречается со школьниками, рассказывая им не только о своей жизни, но и о ярких вехах истории родной страны. Свои выступления обычно начинает словами: «Подвига не совершил, но жил всегда по совести…».

Лолита МУЗЫКА