( к 175-летию со дня гибели великого русского поэта)
В белом конвертике бережно храню билет в государственный музей им. А.С.Пушкина, что расположен в Москве на Пречистенке. На нём фотография здания и профиль поэта.
Перешагнув его порог, вы попадаете в особенный волнующий мир, повествующий о жизни великого поэта. Осмотр экспозиций начинается с зала, где представлена уменьшенная копия знаменитого памятника Пушкину работы скульптора Опекушина.
Рядом стихи под стеклом знаменитых русских поэтов, обращённые к русскому гению. Там же объёмные снимки, на которых выступления поэтов—шестидесятников у памятника поэту на Тверской. Пройдя в следующий зал, вы попадаете в эпоху Пушкина. Изогнутые ножки пышных диванов, в соответствующем стиле вся остальная мебель. Манекены, на которых наряды барышень как повседневные, так и бальные – бусы, шляпки, воланы. На стене портрет Байрона, творчество которого высоко ценил поэт. В следующих залах со стен на вас взирают внимательные глаза – лица, лица современников Пушкина в обстановке застывших экспонатов позапрошлого века.
Очень сильное впечатление произвёл высокий стенд, под стеклом которого до самого пола исписанные листы – черновики Александра Сергеевича. Его изящный, стремительный почерк с графическими рисунками по бокам. Поражает точность, выверенность линии поэта. Глядя на женские профили, на рисунок бесёнка к сказке, становится ясно, что Александр Сергеевич был наделён не только поэтическим даром, но и даром художника—графика. Из черновиков видно, как работал великий поэт. Перечёркнутые строки говорят о том, как мучительно искал он нужное слово, рифму, чтобы зазвучала в стихах вселенская гармония. Рядом на столике — копия портрета Натальи Николаевны работы Карла Брюллова.
Следующий зал посвящён произведению «Пиковая дама». На стенах — оружие Отечественной войны 1812 года, портрет Наполеона. По словам экскурсовода, именно с него Пушкин писал образ Германа, наделив его внешний и внутренний мир соответствующими чертами. Напротив — низкий карточный столик под зелёным сукном с приспособлениями по бокам для карточных колод.
В музее много залов, проходов и лестниц. Так, в одном из широких коридоров я увидела большой плазменный экран и два ряда стульев напротив. Присела, и сразу же начался фильм, где известные актёры хорошо поставленными голосами читают стихи Пушкина. Фильм посвящён путешествиям поэта по России. За границу его не выпускали, и при каждой возможности он отправлялся в путь, поскольку был лёгок на подъём. «Путешествия нужны мне нравственно и физически», — писал он. На демонстрируемой карте обозначены красными стрелками его передвижения. Фильм начинается со стихов, посвящённых Москве и Санкт—Петербургу, и сопровождается картинами того времени. Звучат стихи, посвящённые Кавказу, Кишинёву, Одессе и другим местам. Во время просмотра ко мне подошла научный сотрудник музея и спросила, понравился ли мне фильм? Я ответила, что картина сделана безупречно и очень красиво представляет страницы пушкинских путешествий. «Я передам это его создателям», — сказала она.
В последних залах экспозиции — личные вещи и предметы быта поэта, часть его обширной библиотеки, которая была в его кабинете в квартире на Мойке. И в заключение осмотра — под стеклом посмертная маска поэта. Трудно передать словами те чувства, которые может испытывать в этот момент человек, неравнодушный к поэзии Пушкина. Пронизывающая печаль, сожаление и вопрос: «Как такое могло случиться?» — трагическая смерть на фоне творческого расцвета и неосуществленных планов.
В фойе увидела столик, на котором лежала объёмная книга в бархатном зелёном переплёте и к ней привязанная за верёвочку ручка. К моему удивлению, она оказалась новой, с совершенно чистыми листами, и я сделала в ней первую запись. Затем купила книги: В.Вересаева «Спутницы Пушкина» и Л. Черкашиной «Последняя дуэль, или за что убили Пушкина». Открыв книгу, читаю: «Мне нужно, чтобы моя репутация и моя честь остались незапятнанными во всех углах России, где моё имя известно». Пушкин — С.Н.Карамзиной, январь 1837 года. Когда перелистываешь ее страницы и погружаешься в чтение, покадрово, день за днем встают события, приведшие к трагедии. Как много сошлось тогда в одной точке – преследования всесильного Бенкендорфа, зависть и откровенная ненависть светских сплетников, огромные долги. Непонимание со стороны самых близких друзей и, наконец, подлые анонимки, порочащие честь его и Натали, в том числе и позорный «Диплом рогоносца», которые послужили поводом для вызова на дуэль Дантеса, в причастности которого к подметным письмам Пушкин не сомневался.
27 января 1837 года в пятом часу пополудни на окраине Петербурга, близ Чёрной речки, прозвучал выстрел. 29 января в два часа сорок пять минут в России не стало Пушкина. Скончался человек, в чьей деятельности воплотились лучшие духовные возможности нации. «Солнце нашей поэзии закатилось…», — сказал в день смерти великого поэта В.Ф.Одоевский.
«Россия потеряла Пушкина в ту минуту, когда гений его, созревший в опытах жизни, готовился действовать с полною силою. Потеря невозвратимая, невознаградимая», — этими словами сподвижники поэта открывали пятый том «Современника», посвящённый памяти Пушкина. Далее следовал горестный вопрос: «Что бы он написал, если бы судьба так внезапно не сорвала его со славной, едва начатой им дороги?». Известно, что Александр Сергеевич планировал исторический роман о Петре I, изучал материалы и книги по этой теме. Его интересовали поход русских казаков на Восток и освоение Камчатки. Эти литературные произведения так и остались незавершенными планами. А его прекрасная поэзия? Что еще могло бы выйти из—под его стремительного пера?
И сколько бы ни прошло времени, не растворится горечь от невосполнимой потери не только у современников Пушкина, но и у последующих поколений. Потому что нет срока давности преступлению против нашей национальной культуры, носителем которой был великий русский поэт — Александр Сергеевич Пушкин.
Я размышляла над этим, сидя в самолёте, пересекая огромное пространство России с запада на восток. Вернувшись в Находку и не разобрав дорожных сумок, я начала писать. Так был написан цикл стихов «Дуэль Пушкина», в которых выплеснулись мои впечатления.
Анна Тарабрина1. Непоправимость
Крикну в прошлое: Стойте!
Как жесток поединок.
У барьера—шинели
Миг и вечность едино.
Но перья – не пистолеты!
Стрельба – не его удел.
Пылкое сердце поэта ставится под прицел!
Данзас, лицейский товарищ, мог дуэль отвратить?
За соучастье в гибели пустотою платить.
…Камень с души тяжёлый.
Бирюза на кольце.
Белый туннель светящийся— ангел в конце.
Меркнут устои морали под завалами лет.
Травли жестокой, убийству оправдания нет!
2. Дантесу
Как могли? Как посмели?
Поднялась же рука у вас!
Завыванье метели, д’Аршиак и Данзас.
Вы ступали к барьеру и в поэта – огонь!
Застонало бы небо, закричало б: «Не тронь!».
Не случилось осечки, кровью снег обагрён.
Красный лёд Чёрной речки, Вам не снился ли он?
3. Данзасу
А не страшно при этом присутствовать?
На глазах убивают друга.
Ролевые закономерности рокового жестокого круга.
Разве есть в этом мире ценность,
Что дороже ЖИЗНИ является?
Что «кровавое искупленье»? — горький повод до смерти каяться.
Подан знак – вы махнули шляпою.
Время дробится на мгновения.
Наблюдатели– секунданты– соучастники преступления!
4. Гончаровой
Он любил вас, и этим всё сказано.
Натали, за что вы наказаны?
Говорил «невиновна» и на смертном одре.
Плыли грязные сплетни, подлый слух при дворе.
Величаво прекрасна, онкокрыло стройна.
Семилетье вдовою оставалась она.
5. Посмертный лик
Мука в его лице,
В скорбной маске поэта.
Вздрогнув, оборвалась
С выстрелом пистолета:
Тонкое из тончайших сочетаний эфира,
Солнечная из солнц– вольномыслия лира.
В век тирании голос– свободолюбивый поэт.
Пушкин, вам не простили.
Им прощения нет!
