Забывается многое, но не война

 — Я учился в Ленинградском техникуме промышленно-транспортного строительства на втором курсе. Однажды из Ленинградского Краснознаменного артиллерийско-технического училища к нам приехал курсант с профориентацией. «Вы тут сидите – молодые, здоровые, а тем временем международная политическая обстановка изо дня в день накаляется. Стране катастрофически не хватает кадровых военных, понимаете?», – сказал он. «Агитнул» курсант хорошо. Примерно треть парней бросили техникум и пошли учиться в военное училище. Я был среди них, — вспоминает участник Великой Отечественной Николай КОТОВ.
Готовили курсантов дейст-вительно как для войны, муштровали со всей строгостью. В 1940 году Николай выпустился в звании лейтенанта и получил направление в Витебский артиллерийский полк обучать орудийным знаниям солдат и офицеров. О вероломном нападении Германии на СССР узнал 22 июня 1941 г., когда находился на учениях.
— Не было ни страха, ни отчаяния, – вспоминает Николай Константинович. – Первое, что пришло на ум: ну, сейчас мы покажем немцам кузькину мать, надолго запомнят. Было ощущение, что закончим войну чуть ли не за полгода. Такой настрой был не только у меня, у многих моих сверстников и командиров, пока не столкнулись с врагом лицом к лицу. Первый бой для нас оказался крайне неудачным. Полк попал в окружение и больше месяца находился в кольце блокады. На исходе были горюче-смазочные материалы, продукты питания, боеприпасы, но паники не допускали. Часть орудий были вынуждены утопить в болотах, часть разобрать, а детали разбросать в разные стороны или закопать в землю, чтобы вооружение в случае пленения не досталось врагу. Другого выхода не было. На себе орудие не потащишь, одна артустановка весила более семи тонн.
И всё же, собрав последние силы, бойцы прорвали кольцо окружения. Когда посчитали, потери в технике и людях в первом боевом крещении понесли немалые. И только тогда поняли, насколько серьёзен и коварен противник и что эта война будет тяжёлой и долгой.
Вышедший из окружения полк укомплектовали и отправили на передовую. Причём оружие выдали выпуска 1910 года, которое десятилетиями хранилось на складах и давало сбои. И снова окопы, атаки, свист пуль, разрывы бомб и снарядов, от которых дыбом вставала земля и один за другим уходили из жизни боевые товарищи.
Смерть шагала по пятам, порой не оставалось никакой надежды выжить, увидеть родных. А дома, в селе Никитино Ленинградской области, Николая КОТОВА с нетерпением ждали мать, отец, младший брат и сестра. И каждый раз, отправляя им фронтовые письма, он обнадёживающе писал: «Ещё немного, война закончится, и ваш сын вернётся домой живым и невредимым».
Однажды, когда их подразделение занимало оборону на одном из вероятных направлений противника, поступила команда срочно оставить боевые порядки и выдвигаться на железнодорожную станцию для погрузки в эшелоны. Куда и зачем – никто из командиров не говорил. Только в вагоне солдаты узнали, что их везут в более «горячую точку» – на Курскую дугу. Прибыли на место в тёмное время суток, разгрузились, начали выбирать место для наблюдательного пункта, занимать боевые порядки и устанавливать орудийные расчёты. Передвигались по территории Курской дуги исключительно в ночное время, чтобы не «засветиться» перед немецкой разведкой. На всех дорогах и дорожках были выставлены контрольно-пропускные пункты, строго соблюдалась маскировка и светомаскировка. Было видно, как противник старательно подтягивает к этому месту свои войска. К началу страшного побоища с обеих сторон было сосредоточено примерно по одной тысяче танков и столько же орудийных расчётов. Первыми в наступление пошли немцы.
— А мы их встретили шквальным огнём, — вспоминает фронтовик. — Это был самый тяжёлый для меня бой за всю войну. Стволы наших орудий от бесконечной пальбы накалились настолько, что слюна от них буквально отскакивала, как от кипящей сковородки. Казалось, из этой огненной печи вряд ли кто-нибудь из нас выйдет живым. Кругом пылали «тигры», немало было подбито и наших танков. Небо было закрыто чёрной пеленой. От разрывов снарядов в голове стоял страшный звон, а в горле – горечь от дыма и гари. Кромешный ад.
С первых минут боя мне, как ответственному за вооружение, доложили, что одну из артиллерийских установок неожиданно заклинило, хотя с вечера она была исправной. Когда разобрали, оказалось, что ночью кто-то из своих же бойцов засунул в затвор трёхгранный напильник. И это притом что у каждого орудия были выставлены часовые. Злодея, конечно, не нашли, но в сердце появился горький осадок. В этом бою меня контузило, и вместе с другими ранеными я попал в военный госпиталь в Козельск. Одно ухо, кстати, не слышит до сих пор.
Но долго отлёживаться в палате никому не разрешали. Чуть боец пошёл на поправку – опять на фронт. Немного подлечившись, Николай КОТОВ уже не попал в своё подразделение, его направили в 277-ю дивизию на должность помощника начальника артвооружения, которая на тот момент вела бои под Ярославлем. В его ведении находилось более полусотни орудий и несколько тысяч автоматов и пулемётов.
За время войны Николаю КОТОВУ довелось воевать на Западном, Калининском и 3-м Белорусском фронтах. Освобождал Витебск, Вильнюс, Каунас, Восточную Пруссию, включая Кенигсберг. Штурмовать Берлин не пришлось, хотя подошли в вражьему логову совсем близко. Внезапно поступила команда сверху, их дивизию сняли с боевых позиций, погрузили в эшелоны и отправили на Дальний Восток продолжать войну с Японией. В пути бойцы услышали весть о полной капитуляции Германии. Радость была неимоверная. Кто-то обнимался, кто-то плакал… На Западе уже всё закончилось, а что ждёт на Востоке, никто не представлял.
— Выгрузили нас на железнодорожной станции Манзовка, – вспоминает собеседник. – Дальше добирались машинами. Была поставлена задача штурмом взять Гирин. Как сейчас помню, была ночь и лил дождь. В такую погоду японцы, наверное, меньше всего ждали наступления. А мы ударили внезапно по их позициям, практически без боя прорвали оборону и взяли много пленных.
Здесь и закончил Вторую мировую гвардии капитан Николай Константинович КОТОВ, пройдя фронтовыми вёрстами фактически от первого до последнего дня войны. Награждён тремя орденами Красной Звезды, орденом Оте-чественной войны II степени, двумя медалями за боевые заслуги, а также «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За взятие Кенигсберга», «За освобождение Белоруссии»… Всего в его наградном арсенале четыре ордена и более 20 медалей.
После войны продолжил службу в армии кадровым военным в Чугуевском районе, куда передислоцировали их артиллерийский полк. По вечерам вместе с другими сослуживцами Николай КОТОВ стал похаживать в соседнюю деревню Кокшаровку на танцы. Здесь и познакомился со своей будущей женой Анной. В 1947 году молодые сыграли свадьбу и прожили, как говорится, душа в душу почти 60 лет, родив и воспитав двоих детей. Сына назвали Виктором в честь дяди, который воевал на Волховском фронте и пропал без вести ещё в начале войны, дочь – Татьяной. Демобилизовался из армии Николай Константинович в звании майора в 1958 году, получив неплохую пенсию.
Но сидеть сложа руки не хотел. Порешав на семейном совете, КОТОВЫ переехали на постоянное жительство в Находку. Главу семьи приняли на работу в УАМР, жена выбрала жестянобаночную фабрику. Через три месяца как демобилизованному военному управление активного морского рыболовства предоставило двухкомнатную квартиру по улице Пирогова, в которой с семьей они прожили всю свою жизнь. Николай КОТОВ трудился инспектором военно-учётного стола отдела кадров, потом заместителем председателя базового профсоюзного комитета, инженером отдела техники безопасности, на отдых ушёл с должности диспетчера ЖКО БАМР, в целом отдав рыбацкому предприятию более 30 лет. Его портрет в числе других ветеранов многие годы висит в галерее музея базы.
— БАМР оставил в моей судьбе добрый след. Хорошо ко мне относились здесь и сотрудники, и профком, и администрация. Да и я старался работать без проколов, чтобы не подвести коллег. Администрация предприятия не забывает своих ветеранов и сегодня.
Каждый год накануне Дня Победы нас собирают на торжественное чествование за накрытыми столиками, вручают цветы и подарки. Ценные подарки и продовольственные наборы преподносят и на другие праздники. Приобретают для ветеранов войны лекарственные препараты, зачастую очень дорогие, тем, кто живёт в частном секторе, помогают с топливом. Благодаря председателю совета ветеранов БАМРа Юрию Денисовичу МЕЛЬНИКОВУ фронтовики и ветераны труда всегда находятся под особой заботой и вниманием администрации базы, — сказал Николай КОТОВ.
На радость старикам дети Виктор и Татьяна подарили четырёх внуков. Похоронив супругу, последние восемь лет Николай Константинович живёт один. Сам готовит, ходит за продуктами, на почту, хотя дочь и внуки посещают его чуть ли не каждый день, чтобы чем-то помочь.
Сегодня у него уже семь правнуков. В свои 93 года ветеран активен и не теряет интереса к событиям, происходящим в мире. Особенно к спортивным. Бывает, ночи напролёт просиживает у телевизора, когда транслируются важные матчи по футболу или хоккею. Дочь Татьяна рассказала, что до 80 с лишним лет сам водил машину, ездил на рыбалку и за грибами.
— С годами забываются населённые пункты, некоторые фамилии, а войну забыть нельзя, — говорит Николай КОТОВ. — Нет-нет да и всплывут в памяти те страшные события. Почищу ордена, медали и опять пойду на городской митинг к мемориалу Победы, чтобы увидеть своих и вспомнить лихие сороковые… В сентябре мне стукнет 94 года. Говорят, года не радуют. А мне и в этом возрасте хочется жить и видеть радость жизни во всём, что окружает нас. Хочу дождаться праправнуков. Глядишь, недолго осталось, как-никак старшей правнучке уже 16.