Приморье — живописнейший уголок России, в котором мне посчастливилось родиться, вырасти и прожить всю жизнь.
Я, Михаил Макарович ХИВРИЧ, родился в семье рыбака 12 марта 1937 года в бухте Мелководной Ольгинского района Приморского края. Наше село располагалось по всему побережью красивейшей бухты. Здесь был объединённый рыболовецкий и сельскохозяйственный колхоз. Отец ловил рыбу, а мама работала на полях колхоза. У нас была большая семья: 8 человек — родители и шесть детей. Старше меня — братья Леонид, Валентин и сестра Лидия, младше – сестра Галина и брат Виктор.
Родители наши – Макар Власович и Татьяна Прокофьевна – работали без выходных от темна до темна, а мы были предоставлены сами себе. Дети сами управлялись по хозяйству, у каждого была своя обязанность. Но больше всего времени мы проводили на море: купались с апреля до сентября.
Село было красивое. Рядом лес, в который мы ходили за земляникой и другими ягодами, их было очень много, собирали орехи и разные дикорастущие травы: черемшу, щавель, чеснок, кислицу и др. Детство наше было очень весёлое и счастливое, хотя нам нечего было надеть и обуть. Мы всё равно бегали вместе с соседскими мальчишками, такими же босяками, как мы сами.
В 1941 году началась война, но мы, беззаботные дети, этого не понимали, так же купались и веселились, всё нам было нипочём. Всех мужчин забрали на фронт. Мои старшие братья стали работать в колхозе, хотя им было всего 14 и 10 лет, они уже считались взрослыми.
Отец мой был освобождён от фронта по брони, он ловил рыбу для фронта. В колхозе остались одни женщины и старшие дети, весь труд лёг на их плечи. Отец по нескольку дней не появлялся дома, выполнял план по вылову рыбы. Всё, что мы выращивали в огороде, и всякую живность сдавали в фонд обороны. Всё шло на фронт, и мы жили впроголодь.
Пришла пора идти в школу, а мы голые и босые. Вот тогда мы, дети, почувствовали, глядя на заплаканные глаза мамы, что настали по-настоящему трудные времена. Сестра пошла в школу в 1944 году, а я в 1945 году. Учиться было трудно, не на чем было писать, ни букварей, ни других учебников не было.
Мама нам смастерила обувь: сшила «лапти» из телячьей шкуры вверх шерстью, одни на двоих. Мы их носили только в школу. Я учился в первом классе до обеда, а сестра Лидия — во втором классе после обеда. Ходили через ледяную речку, мне всегда очень хотелось покататься по льду, но я знал, что мне нужно скорее бежать домой, чтобы передать сестре «лапти».
Вот я разгонюсь от одного берега и качусь до другого, а шерсть от «лаптей» отскакивает в разные стороны. Прибегаю домой, а сестра мне ещё и тумаков надаёт за то, что опоздал. Она из-за меня всегда опаздывала на уроки. Учились мы плохо, было очень голодно. Но нам в школе давали обеды. Я и сейчас помню: ложка картофельного пюре и кусок варёной рыбы. Мы так радовались этому, бежали в столовую со всех ног и мигом всё проглатывали.
Война кончилась, а жизнь становилась всё хуже и хуже. В колхозе стало невыносимо тяжело, все стали бежать оттуда. Наши родители в июне 1946 года тоже приняли решение бросить дом и всё нажитое и перебраться в Находку. На новое место мы добирались на катере по морю. Мне, маленькому, было очень страшно — волны поднимались, по моим меркам, высоко-превысоко! Я не выдержал и сбежал в кубрик. Помню, что в Находке в месяц нашего приезда было очень жарко и всё казалось чужим и незнакомым. У нас во дворе пленные японцы строили кирпичный дом, мы к ним бегали. Они работали без всякой охраны, ходили свободно и показывали нам, детям, всякие фокусы.
Мы поселились сразу в районе площади Совершеннолетия (сейчас там стоматологическая поликлиника) в маленьком домике. Все четверо детей спали на одной кровати. Брата Леонида в 1943 году взяли в армию, а Валентин уехал во Владивосток. Нас осталось шестеро, но жили мы всё равно тяжело, особенно в первый год после переезда: огород мы не посадили, отец не мог найти работу и подрабатывал кое-где.
В октябре переехали жить на Первый участок, он тогда назывался посёлок Рыбстрой. В то время Находка называлась бухтой, это было большое селение, разбросанное по сопкам и разбитое на участки. Наш посёлок стоял на отлогом берегу мелководного залива. Все тогда жили в бараках.
Мы поселились в пустой комнате барака №5. В посёлке были школа, больница и школа юнг, где готовили специалистов для работы в море: штурманов, механиков, радистов, станочников. Весной все сопки вокруг посёлка были усыпаны цветущим багульником – такая красота! Мы ходили через сопки к открытому морю, там были прекрасные пляжи.
Потом посёлок стали расширять, для этого взрывали сопки. Мы учились в школе, я пошёл во второй класс, а сестра Лида – в третий. В 1947 году у нас родился ещё один брат – Геннадий. Жили мы бедно, но всё-таки лучше, чем в колхозе. Отец устроился заготовителем: заготавливал овощи и другие продукты для столовой, в которой питались юнги. Так наша жизнь стала потихоньку налаживаться.
В 1951 году родился ещё один брат – Анатолий. К тому времени родители и мы, детвора, стали сажать огороды, выращивать картошку. Старшие братья после армии не вернулись в семью, стали жить отдельно: Леонид – на Курилах, а Валентин – в Сибири, на Ангаре.
Тем временем посёлок Рыбстрой разрастался. Бухту стали углублять землечерпалкой, которая надоедливо грохотала день и ночь. Она подготавливала место для рыбного порта и Приморского судоремонтного завода. На Первом участке мы прожили до 1953 года. Отец устроился в рыбный порт в автохозяйство вулканизаторщиком, там ему дали квартиру со всеми коммунальными услугами на Втором участке. Мы переехали и стали жить в доме, где сейчас аптека №57, где был магазин №25, теперь – магазин «Кэтрин». Учились в школе №6. Магазинов тогда было очень мало, а клуба не было вообще. Напротив нашей школы был рыбный магазин, сейчас на его месте – гостиница «Графская усадьба».
Второй участок был большой и разбросанный, к нему примыкала территория рыбного порта. На этой территории, в пади Северной, почти всю площадь занимали лагеря политзаключённых. Заключённых было много, на место работы в рыбный порт они ходили колоннами, их сопровождал конвой с собаками. На дальние стройплощадки их возили на автомашинах, но это было уже позднее, в конце 50-х годов.
На месте автобусной остановки рыбного порта были бараки военнопленных японцев, они были расконвоированными, работали везде, в основном – на строительстве жилья. В 1950 году 18 мая посёлок бухта Находка стал городом. В этом же году на территории пади Северной образовался рыбный порт. Здесь строились жестянобаночная фабрика и цинковые склады. К концу года были пущены в эксплуатацию два причала, а уже в следующем году начал полноценно работать порт, железной дороги здесь пока не было, она «доросла» до станции Рыбники в 1952 году.
В 1953 году в октябре на территории порта начала работать ЖБФ, стали появляться клиентские организации: конторы Дальрыбсбыта, рыболовсекции, мясомолторга, главрыбснаба. В мае 1954 года 17-летним мальчишкой я был принят в рыбный порт в стройгруппу. Работал плотником и столяром.
В ноябре 1954 года открыли Дом культуры рыбников, какая радость была для молодёжи! Приезжали в наш ДКР многие знаменитости, даже Вадим КОЗИН пел на этой сцене. Обе мои сестры ходили туда в кружок художественной самодеятельности, пели в хоре. Все праздники и торжественные собрания города и порта проводились в ДКР, это был настоящий центр радости и веселья. И ещё там всегда было кино. А теперь в этом здании находятся офисный центр и магазин «Колизей». Там, где сейчас парк, напротив ДКР был пустырь, стояли два барака и склад тарной дощечки, посередине проходила дорога от рыбного порта на Второй участок, потом эту дорогу перенесли наверх. Сейчас она проходит мимо «Колизея» (улица Гагарина).
На месте нынешних магазинов «Домотехника» и «Океан» было автохозяйство рыбного порта. На месте школы №21 и детского дома была зона заключённых и бараки для них.
В 1960 году я женился. Жена, Нина Викторовна ХИВРИЧ, тоже работала в порту. На этом предприятии работали почти все члены нашей семьи: отец, я и моя семья, старшая сестра Лидия, её муж, Роберт Андреевич ПОДДЭ, — в пожарной инспекции, младшая сестра Галина — в Дальрыбсбыте, её муж, Виктор Петрович МЕШКОВ, — в портофлоте, младший брат Виктор, братья Геннадий и Анатолий – на ЖБФ, тоже на территории порта. Моя дочь, Наталья РАШИНСКАЯ, и сейчас работает в рыбпорту. Мои внуки: Павел ГАХОВ работал в механическом цехе сварщиком, сейчас служит в армии; внук Михаил РАШИНСКИЙ работал вместе со мной в стройгруппе, сейчас тоже в армии.
Проработав десяток лет в рыбпорту, я захотел испытать счастье и пойти в море, заработать немного, но вскоре вернулся в родной коллектив, больше никогда меня не тянуло на сторону. Коллектив наш был дружный и весёлый. Мы всегда ездили в колхоз с песнями, ходили на демонстрации с задором, ездили на праздники День рыбака и просто на природу отдыхать. В семидесятых годах мы стали садоводами и огородниками, выращивали картофель, овощи, фрукты, ягоды.
Все члены нашей большой семьи всегда собирались у мамы на праздники и выходные дни. Наша семья – все певучие во главе с мамой. На праздники все пели, а зять Роберт Андреевич нам аккомпанировал на гармошке, получался семейный ансамбль.
Теперь уже многих нет, но мы по-прежнему дружны, все общаемся, даже дети поменяли квартиры и живут рядом с нами. Помогаем друг другу и в горе, и в радости.
12 марта 2016 года мне исполнилось 79 лет.
Михаил ХИВРИЧ
