Надежда ЭМ:  Мечтаю побывать  на родине предков

 Труженице тыла Надежде Сергеевне ЭМ на днях исполнилось 90 лет. С этим знаменательным событием её поздравили не только родственники и знакомые, но и президент России Владимир ПУТИН, и губернатор Приморского края Владимир МИКЛУШЕВСКИЙ.
В своём поздравлении глава государства написал: «Уважаемая Надежда Сергеевна! Примите искренние поздравления с юбилеем. Вы прошли через суровые испытания Великой Отечественной войны, поднимали из руин разрушенные города и сёла, своим самоотверженным трудом создавая богатства страны. И всегда сохраняли стойкость, силу духа, веру в правое дело. Мы преклоняемся перед подвигом Вашего поколения — поколения героев и победителей. Желаю Вам крепкого здоровья, благополучия и всего самого доброго».
Потомственные корни Надежды Сергеевны уходят в сельскую местность Северной Кореи, где давным-давно проживали её дедушка и бабушка. В конце XlX века, когда житьё для них здесь стало невыносимым, молодая чета, чтобы не умереть с голоду, вместе с шестью братьями деда сколотили деревянный плот и по кромке моря приплыли на российский Дальний Восток. В приморской глубинке облюбовали для жительства местечко и назвали его Кедровой Падью по причине изобилия кедров.
Постепенно рядом с ними селились другие люди. Так из семейного хозяйства образовалась целая деревня. Деда как организатора Кедровой Пади вскоре выбрали председателем. Население занималось в основном земледелием, некоторые жители промышляли рыболовством и сбором дикоросов. Здесь-то полюбили друг дружку Сергей ЭМ и Мария ЦАЙ, поженились, а в апреле 1925 года у них родилась дочь Надежда. Год за годом незаметно подошло время учиться ребёнку, но школы в деревне не было. И тогда родители приняли решение переехать в п. Тигровый, где построили новый дом. Отец работал лесничим, мама занималась хозяйством и воспитанием детей. Четыре класса Надя окончила по корейской программе, потом её родной язык запретили преподавать в России, и обучение по советской программе с изучением русского языка пришлось начинать на два класса ниже.
— С ранних лет, сколько себя помню, после школы я постоянно работала на нашем огороде, — рассказывает Надежда ЭМ. — Приморский климат позволял выращивать почти всё, что хотели. У нас всегда были свои зелень, овощи, ягоды и фрукты. Родители держали кур, свиней, корову. В 1937 году, когда мне исполнилось 12 лет, против корейского народа начались репрессии. В середине осени этого же года сотрудники НКВД нагрянули и в нашу деревню. Прошлись по домам прямо среди ночи, поднимая людей с постелей и выгоняя на улицу. Кто-то успел одеться и что-нибудь прихватить с собой, другие вынуждены были покидать дома в нижнем белье и практически с пустыми руками.
Всех корейцев посёлка погнали на железнодорожную станцию, загрузили в вагоны и отправили на поселение в Среднюю Азию. Отец Нади об этом визите узнал заранее. Поэтому успел зарезать свинью, сколько можно, приготовить на дорогу провизии, остальное мясо раздали соседям. Как и многим другим, семье ЭМ пришлось оставить нажитое годами хозяйство, дом, заложенный в погреб урожай и выйти с пустыми руками.
Репрессированных привезли на границу между Казахстаном и Узбекистаном и выгрузили прямо в степи. Был ноябрь, погода выдалась сырой и стылой. Многие ехали с маленькими детьми, они плакали, а родители не знали, как их согреть и чем накормить. И только через несколько часов за ними приехали грузовики и доставили в небольшой населённый пункт. Поселили в какое-то заброшенное помещение. Несколько суток они спали на земле, вместо матрацев была солома. Каждая семья питалась своими припасами. Мясные продукты у родителей Нади по дороге закончились, осталось только немного муки да круп.
Отсюда самостоятельно распределялись, кто куда мог. Её отцу повезло, кроме специальности лесничего он имел ещё и бухгалтерское образование. Узнав о том, что недалеко от Ташкента есть сельскохозяйственный колхоз «Новая жизнь», их семья на авось поехала туда. И весьма удачно. Сергея ЭМ взяли на работу бухгалтером и предоставили готовый домик. Мама по-прежнему оставалась домохозяйкой. Старший брат Нади через одноклассника нашёл в Караганде родного дядю и там с его помощью устроился на работу. А Надя, достигшая 16-летнего возраста, но не имея специального образования, была вынуждена выполнять разные тяжёлые работы. Здесь-то она и научилась у узбеков тонкостям выращивания риса, что было основным направлением деятельности колхоза.
— Летом стояла неимоверная жара, песок нагревался до такой температуры, что мы варили в нём куриные яйца, — вспоминает Надежда ЭМ. — Люди на поля выходили рано утром и под вечер. Выращивали кенап — семя вроде конопли. Но больше всего нас выматывала работа на рисовых чеках. Страна требовала дополнительные центнеры риса под призывом «Всё для фронта, всё для Победы», и мы наравне со взрослыми, начиная с марта и до конца августа, трудились на полях весь световой день. Считай, каждый день находились по колено в грязной воде по 9-10 часов. Бригадир требовал от всех выполнения дневной нормы. К осени с чеков спускали воду и, когда стебли подсыхали, собирали шалу (немолотый рис), машиной шелушили и просеивали. Крупное зерно забирало государство, а мелким и сечкой платили людям по трудодням.
Днём рисоводы обедали в колхозной столовой, где в основном подавали щи и кашу с лошадиным мясом. На жаре оно быстро портилось. Еда была невкусной, но что делать? А вечером сами варили себе кашу-мамалыгу с лебедой или молочаем. От недоедания многие слабели, пухли, но от работы их не освобождали. Наде иногда казалось, уж лучше хлопок собирать, чем находиться днями в этом рисовом болоте. Хотя и там, пока достанешь хлопковые волокна из колпачков, все пальцы изорвёшь в кровь. А чтобы выполнить дневную норму, нужно было собрать 50 килограммов хлопка.
Надежда ЭМ отработала в тылу три года. Когда закончилась война, стало чуть полегче. В 1947 году 22-летней девушкой Надежда встретила своего возлюбленного Владимира КИМ. Он был старше её на семь лет, партийный, с педагогическим образованием, человек доброй души. Поженились, но каждый из них по корейскому обычаю остался на своей фамилии. Владимир очень плохо переносил азиатский знойный климат, и врачи советовали ему поменять место жительства. Несмотря на все уговоры жены переехать в Приморье, он долгое время не соглашался. Решился только тогда, когда стал чувствовать себя ещё хуже. Так в 1957 году семья ЭМ оказалась в Сергеевке Партизанского района.
Дети Саша, Зоя и Клава учились в школе. Отец преподавал русский язык и литературу, мама работала швеёй в сельском ателье. Казалось, на этом их кочевая жизнь завершилась. Сколько можно путешествовать? Говорят, даже камень на месте обрастает. Но неугомонное сердце родителей потянулось ближе к цивилизации.
Спустя пять лет семья ЭМ оставляет обжитые места и переезжает в Находку. В 1967 году мужу через отдел народного образования горисполкома предоставили квартиру с коммунальными услугами. Казалось, радуйся, однако жить без земли они уже не могли. Получили дачный участок в садоводческом обществе на 152 км, где выращивали практически всё. Сначала Владимир Антонович работал завхозом в школе-интернате, потом — директором средней школы на ул. Молодёжной, откуда и ушёл на пенсию, получив медаль и звание «Ветеран труда». Прожив ещё несколько лет, в 1993 году умер от сердечной недостаточности.
Надежда Сергеевна долгие годы до выхода на пенсию работала в ателье на улице Пограничной, потом на улице Лермонтова, сначала по индивидуальным заказам, затем её перевели на поток. Из года в год перевыполняла соцобязательства и была передовиком производства. За добросовестный и плодотворный труд награждена знаком «Ударник коммунистического труда», юбилейной медалью «За доблестный труд, в ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина», многочисленными почётными грамотами и благодарностями. Не раз она ставилась в пример коллегам, а её трудовые успехи отмечались денежными премиями. За работу в тылу Надежда ЭМ отмечена юбилейными медалями к 50-летию, 60-летию и 65-летию Великой Победы. На днях к этим наградам прибавилась ещё и медаль «70 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Дочь Надежды ЭМ Клавдия много лет отработала на Находкинском судоремзаводе тальманом. Выйдя на пенсию, вместе с семьёй переехала жить в село Золотая Долина. Другая дочь Зоя окончила Дальрыбвтуз и трудилась на одном из находкинских предприятий. Однажды возвращалась домой с зарплатой, злоумышленники выследили девушку, ограбили и убили. Сын Александр после окончания Дальрыбвтуза много лет отработал в море механиком на судах. Сейчас живёт на Сахалине. Дети подарили на радость родителям внука, трёх внучек и двух правнуков. Внучка Лена учится на третьем курсе мединститута. Внук Серёжа получил морское образование, женился, имеет двоих детей и ходит в моря.
Серёжа — моя опора и надежда, — улыбается Надежда ЭМ. — Уже много лет он опекает меня. Сделал хороший ремонт в квартире, подарил бабушке широкоформатный плазменный телевизор, чтобы была в курсе всех событий в мире. Последние годы живу одна. Очень часто меня проведывает моя родственница Алла Николаевна. Готовлю в основном сама что-нибудь из нашей национальной кухни. А вообще я в еде не привередлива, что есть, тем и довольна. По сравнению с военными голодными годами сегодня в магазинах просто изобилие. И, если честно, я буду рада куску хлеба с водой, только бы не повторилось то страшное лихолетье, которое постигло наше поколение в начале 40-х годов прошлого века. В прежние годы летом меня забирала дочь в Золотую Долину пожить некоторое время у неё. Хоть на стульчике, но я с удовольствием копалась на грядках. Мы, корейцы, народ от сохи, земля — наша родная стихия. Если её любить, она никогда не даст умереть с голоду.
Два года назад Надежда Сергеевна собирала папоротник в лесу, упала и повредила бедро, с тех пор передвигается только на костылях.
— У меня есть одна заветная мечта, и, наверное, уже несбыточная, — откровенничает собеседница. — Когда работала и были деньги, не было возможности побывать на родине в Северной Корее, где жили мои предки. Теперь есть возможность, но много других причин. А так хочется хоть разок побродить по тем местам, откуда мои корни. Я до сих пор не забыла свой родной язык, он ближе к северному хангену. Сегодня Юг и Север Кореи разговаривают на разных диалектах, но я вполне понимаю тех и других. Надеюсь, моя мечта когда-нибудь сбудется.