.30 октября – День памяти жертв политических репрессий
Немало в Находке найдется семей, в чьих домашних архивах хранятся справки о реабилитации родных, попавших под молот советских репрессий. Есть такой документ и у меня. Дед был осужден по 58-й, по расстрельному пункту, как многие в конце 1930-х. Вина его состояла в том, что посмел публично высказать свое несогласие с существующими порядками Страны Советов.
Никому не было дела, что дома у него останутся восемь малолетних детей. Что им довелось пережить, имея на себе клеймо «враг народа», – отдельный разговор. Тридцать седьмой год навсегда остался в памяти людей, особенно старшего поколения. Кому-то он принес горе утраты родных и близких, для кого-то запомнился атмосферой страха и гнетущего предчувствия беды.
17 лет «великого террора» в Советском Союзе унесли, по разным оценкам, от 20 до 40 миллионов человеческих жизней. Этот беспрецедентный в истории XX столетия акт массовых убийств и преступлений продолжает переживаться и осмысливаться его жертвами (увы, немногими уже оставшимися в живых), свидетелями, а также их потомками.
В этой печальной истории страны Находке отведена целая глава. Восточная окраина России стала «широкими воротами» на Колыму, куда ссылались осужденные и, как правило, обратного пути у них уже не было. Сведения о репрессиях находили отражение в тех или иных документах, архивно-следственных делах, которые и сейчас хранятся в ведомственных архивах правоохранительных органов и спецслужб. Часть их была передана на хранение в государственные архивы. Документальные свидетельства об осужденных по 58-й статье хранятся и в фондах Музейно-выставочного центра г. Находка. Вот лишь несколько фрагментов из человеческих судеб, не по своей воле связанных с транзитными лагерями Находки.
Среди тех, кто вступил в Берлин в 1945-м был и главный дивизионный хирург Алексей Степанович БУШУЕВ (1905-1980 гг.). Мог ли тогда 40-летний врач от Бога, прошедший войну, предположить, что через шесть лет он будет объявлен «врагом народа» и проведет ряд лет за колючей проволокой? 5 января 1951 года был оглашен обвинительный приговор Военного трибунала Приморского военного округа. Так Алексей Степанович оказался в Находке.
Бравый фронтовик, опытный хирург БУШУЕВ не утратил веры в жизнь, сохранил достоинство и вместе со своей женой Анной Георгиевной (1923 – 2009 гг.), медсестрой, также дошедшей до Берлина, продолжал врачевать в транзитном лагере в Находке. Шли к ним за помощью не только заключенные, но и вольнонаемные, проживавшие рядом с лагерем. Причем обращались больные с самыми сложными недугами. После всей несправедливости, будучи реабилитированным, Алексей Степанович БУШУЕВ, заслуженный врач РСФСР, продолжил работать в хирургическом отделении больницы г. Находки.
Для художницы и поэтессы из Грозного Людмилы Михайловны КАЛУГИНОЙ (1910-1997 гг.) самый срашный период жизни начался в 1937 году: арест мужа, обыск, увольнение, как «члена семьи изменника Родины», с работы отца. Семью выселили из квартиры, одновременно взяв подписку о невыезде из города. При этом Людмила продолжала хлопотать о судьбе мужа. Безуспешными оказались и попытки устроиться на работу, и изменить расстрельную статью супруга, и оспорить увольнение отца.
Но и это было еще не все: в ноябре 1937 г. Людмилу арестовали с девятимесячной дочерью. К счастью, ей удалось передать ребенка на попечение дедушке. Далее последовала отправка в товарных вагонах в Сибирь. Сначала – прибытие в Томск, городская тюрьма, ознакомление с приговором Особого Совещания при НКВД: восемь лет лишения свободы как «члена семьи изменника Родины». В 1939 году – снова поезд: отправка по железной дороге на Дальний Восток, в пересыльный лагерь Находки.
Ожидая, как тысячи других осужденных, отправки морем на Колыму, Людмила Михайловна выполняла разного рода оформительские работы в лагерном клубе. Именно благодаря своим способностям в области рисования она обязана некоторым послаблениям в условиях содержания. Здесь же в пересыльном лагере, произошла встреча с будущим мужем – художником Аркадием АКЦЫНОВЫМ (1910-1997гг.).
Его судьба не менее драматична. Родился в Петербурге в семье офицера-пограничника и врача. В 1914 г. Акцынов-старший участвовал в Первой мировой войне, попал в плен немецкой армии. Мать работала в военном госпитале, в санитарных поездах. С 1917 по 1923 гг. Аркадий оставался с бабушкой. Когда же стало известно, что его отец жив и проживает в Германии после плена, Аркадий с бабушкой выехали к нему. После смерти отца молодой художник скитался по разным странам: Франции, Швейцарии, Бельгии. Работал портовым грузчиком, мойщиком автомобилей, продавцом газет, журналистом-карикатуристом. Поступил в Академию художеств в Париже. Женился на венгерской художнице. В 1938 г. супруги на грузовом судне «Узбекистан» прибыли в Ленинград. Едва ступив на родную землю, Аркадий был арестован. После обыска последовало заключение в ленинградские «Кресты»: три месяца в одиночной камере, затем – отправка в «столыпинском» вагоне под конвоем в Москву, Лубянская тюрьма, допросы у Л.П. Берии, пытки, Бутырская тюрьма. Он так и не признал себя виновным. Следствие длилось год. По приговору Особого Совещания при НКВД Аркадий получил пять лет исправительно-трудовых лагерей. Уже в лагере он узнал о рождении в тюремной больнице сына Кима, а потом о его смерти, об отправке в ссылку в Казахстан жены, вскоре подавшей на развод.
По железной дороге Акцынов был этапирован на Дальний Восток. В лагере в бухте Находка Аркадий Всеволодович работал художником-оформителем. Здесь же он познакомился и подружился с заключенным — художником журнала «Крокодил» Константином РОТОВЫМ, здесь же встретился с Людмилой КАЛУГИНОЙ – своей будущей женой.
В коллекции «Документы» Музейно-выставочного центра г. Находка хранятся и другие свидетельства «наследия тяжких времен», равнодушно читать которые невозможно. Восхищают люди, прошедшие исправительно-трудовые лагеря: те самые «винтики», которые должны были стать лишь материалом для достижения чудовищных целей. Люди, которых не смогли сломить и растоптать голод, каторжный труд и лагеря.
