Эти хрупкие сильные женские плечи

Есть люди, от природы наделенные такой силой духа и внутренней стойкостью, что какие бы испытания ни готовило провидение, сломить их не может ничто и никто. Анна Прокопьевна БЕЗЗУБОВА прожила долгую, не всегда счастливую и безоблачную жизнь, но характером ее можно только восхищаться. Пережив страшные годы сталинских репрессий, Великую Отечественную войну, разруху и голод, она сумела сохранить веру в людей и надежду на лучшее вопреки всем обстоятельствам.
Анна Прокопьевна родилась 23 сентября 1926 года в селе Куприяново Михайловского района, что в Амурской области. Ее отец Прокопий Герасимович Войлошников происходил из казачьего рода, до революции служил в царской армии, в 30-м году был в первый раз арестован как враг народа и приговорен к пяти годам тюремного срока. Все имущество семьи, включая дом и большое хозяйство, реквизировали. Его жена Евдокия Константиновна осталась с тремя малыми детьми на руках. Поначалу скитались по чужим углам, потом уехали к родственникам в Хабаровск, а старшую дочь, пятилетнюю Анну, отправили к дяде в Красноярск.
После возвращения отца из заключения семья воссоединилась и переехала в город Комсомольск-на-Амуре, который в то время как раз начинал строиться. На первых порах поселились в большом холодном бараке, где дети с наступлением зимы сильно болели. Постепенно стали обустраиваться на новом месте: купили половину небольшого домика на берегу реки, завели огород, в летнее время рыбачили — ставили сетки на сомов и сазанов, Амур славился своими рыбными запасами.
Но нашлись и здесь недоброжелатели: спустя два года Прокопия Петровича вновь арестовали по ложному доносу, правда через какое-то время отпустили за недоказанностью. Войлошниковы в очередной раз вынуждены были уехать с обжитого места. Новым их пристанищем стало село Иванковцы, расположенное в отдаленной части Хабаровского района, на берегу реки Кур. Приезжих здесь встретили хорошо, жизнь пошла своим чередом: взрослые работали, дети учились в школе. Казалось, что несчастья наконец-то закончились и все самое плохое уже позади.
В марте 38-го за Прокопием Герасимовичем снова пришли. «Помню, на большой перемене я прибежала из школы, мама была дома, занималась побелкой перед праздником. Смотрю — подъехала подвода, и отца вывели, усадили на нее, — сквозь слезы вспоминает Анна Прокопьевна. — Я долго бежала следом, кричала: «Папа! Папа!». Он пытался утешать: «Не плачь, дочка, скоро вернусь». Но так и не вернулся, долгие годы мы не знали, где он и что с ним стало».
Как выяснилось позже, отец был арестован по обвинению в проведении антисоветской агитации и занятии вредительством, и решением тройки УНКВД по ДВК от 17.03.1938 г. приговорен к расстрелу. Высшую меру наказания не успели привести в исполнение: Прокопий Войлошников умер, находясь в тюрьме, в феврале 1940 года. Последний, сыгравший роковую роль донос написал дальний родственник жены. Участь тех, кто однажды попал в жернова государственного репрессивного аппарата, была предсказуемой и неотвратимой.
Жену и дочерей «вредителя» Войлошникова, по счастью, трогать не стали. Чтобы прокормить детей, Евдокия Константиновна трудилась на двух работах – уборщицей в школе и в столовой детского дома. Хлеб в военную пору выдавали по карточкам, работающим полагалось восемьсот граммов, а иждивенцам – четыреста. Спасал свой огород, без него пришлось бы совсем плохо.
В первый год войны Анна с отличием окончила семилетку. После выпускного всех девочек из класса направили в находившийся в двадцати километрах от Иванковцев нанайский колхоз «Хаил» на летние полевые работы. Спали на сене, которое сами же и косили, из еды был хлеб, испеченный из муки напополам с древесной корой. Осенью Анна не вернулась за школьную парту, так как в восьмой класс нужно было ездить в районную школу, решила заниматься дома самостоятельно. Весной успешно сдала экзамены.
Параллельно работала в близлежащей лесной артели. «Шкуродеры», как их тогда называли, занимались заготовкой коры бархатного дерева для нужд военной промышленности: амурский бархат – ценная реликтовая порода деревьев. Сначала нелегко было, потом как-то приспосабливались. Но главное – не столько тяжело обдирать эту кору, сколько выносить на дорогу или к речке. Не оставишь же ее прямо там, в лесу. Жара, комары, мошка. Летом, после дождей, земля превращалась в марь (болото), бродили по колено в воде.
Зимой была другая работа: валили лес на сопках, мощные, высокие дубы распиливали и складывали в поленницы. Маленький коллектив состоял из трех 15-летних девчонок и бригадира – черноволосой женщины в возрасте по имени Магда, имевшей примерно столько же опыта в лесоповальных работах, сколько и ее подчиненные.
— Родители, конечно, беспокоились за нас, но что было делать? Надо было – пошли работать. Мама очень переживала за меня и всегда подробно объясняла, как подойти к дереву, как определить, куда дерево будет падать, сама-то я этого ничего не знала: «Смотри, где больше веток — значит, в ту сторону, на юг, упадет. Или куда имеет наклон – в ту сторону будет падать. Но пилить его со стороны наклона нельзя, иначе все, зажмет пилу. И дерево не повалишь, и пилу не вытащишь».
А пилили мы обычной пилой, каких сейчас, наверно, и нет нигде. Не электрической, самой простой. Дерево свалим, ветки обрубаем или спиливаем их. А потом колуном раскалываем на поленья определенного размера. Пила и колун – вот и все наши инструменты. Мы втроем по две трехкубовые поленницы ставили за день. Конечно, уставали сильно, тем более зимой, в снегу, — продолжает Анна Прокопьевна.
Осенью следующего года Анна по настоянию матери пошла в девятый класс, а после поехала на трехмесячные курсы учителей начальных классов при железнодорожном техникуме в Хабаровске. Вернувшись домой, устроилась в районную школу в Новокуровке и одновременно стала учиться на заочном отделении в Биробиджанском педучилище, позднее перевелась в свою родную школу в Иванковцах, где и отработала в общей сложности более десяти лет. Поставив себе целью получить высшее образование, Анна поступила в финансово-экономический институт в Иркутске и окончила его.
В 1960 году Анна Прокопьевна приехала по распределению в Находку, здесь встретила будущего мужа и родила двоих сыновей. Работала старшим экономистом в городском отделении Госбанка, а в последние годы перед пенсией трудилась в ООО «РН-Находканефтепродукт». И свою работу выполняла на совесть. Нефтяники с почетом проводили ветерана на заслуженный отдых. Прожила более полувека в счастливом браке. Муж Леонид Афанасьевич, бывший фронтовик, инвалид Великой Отечественной войны, скончался три года назад.
…Мы сидим в гостиной за круглым столом, покрытым бархатной скатертью. Хозяйка бережно перебирает разноцветную стопку документов: свидетельство о признании ее пострадавшей от политических репрессий, удостоверения труженика тыла и ветерана труда, медальные книжки к юбилейным годовщинам войны.
— Когда грянула зурабовская реформа, пришлось выбирать из перечня полагающихся мне льгот что-то одно, — говорит она. — В собесе советовали оставить льготы для репрессированных, вроде как по ним буду получать больше. Но я отказалась – это же не мое, это мне государство за отца платило. А вот звание труженика тыла я сама, своими собственными руками заработала.
Листаем семейный альбом. Недавних, цветных фотографий почти нет, в основном черно-белые снимки ушедшей эпохи. Вот единственное фото, оставшееся от родителей – бравый офицер с лихо закрученными усами и изящная молодая женщина с тонкими чертами лица. А это юная Аня с сестрами и одноклассницами, на следующей странице – молодой учительский коллектив сельской школы, на более поздних фотографиях – Анна Прокопьевна вместе с мужем, а вот подросшие сыновья.
Сегодня Анна Прокопьевна абсолютно не выглядит на свои 88 с половиной лет. Невысокая, с прямой спиной и ясным взором, она по-прежнему полна сил и энергии, да и когда предаваться унынию? С наступлением дачного сезона начинаются садово-огородные хлопоты. «Я без движения не могу, – объясняет она. – Не будешь же все время перед телевизором сидеть? К тому же не хочу покупать китайскую картошку. Свое, экологически чистое, все равно вкуснее!».
Анна Прокопьевна не таит обиды на судьбу: «Время тогда было такое, тяжелое. Я никого не виню». Наверное, это самое главное – принимать свое прошлое таким, какое оно есть, и радоваться каждому мгновению настоящего.