Поэтесса. Первая книга стихов «Навеяны полетом махаона» вышла в 2002 году и была посвящена уникальной красоте природы Южного Приморья. Вторая — «Лепестки нелюмбий» — выпущена в тандеме с талантливой художницей из Белгорода, лауреатом всероссийских и международных конкурсов Мариной Мышако, выполнившей иллюстрации к стихам. Ей же как художнице принадлежит авторство альбома «Воспоминание о Венецианском карнавале», своеобразного синтеза графики, поэзии Серебряного века и других авторов, среди которых есть и стихи Анны, переиздавшей альбом в Находке.
В 2011 году вышел в свет фотоальбом «Колыбель Солнца», представленный на международной выставке в Лондоне и получивший два лауреатских диплома на региональном и краевом уровне. Он состоит из поэзии, легенд, географических справок и работ мастеров фотографии Приморья. Большинство стихов и рассказы в нем принадлежат перу Анны Тарабриной, которая является автором проекта. Помимо литературной и издательской работы занимается организацией творческих встреч в различных аудиториях — от школьников до ветеранов, делая упор на работу в молодежных аудиториях. Периодически печатается в краевых и местных СМИ. Работает как в составе литературного клуба «Элегия», так и самостоятельно. В период с 2010 года вела литературную гостиную «Стихия», организовывая встречи с поэтами и писателями края, знакомя с их творчеством студентов и любителей литературы. Участник VII и VIII автопробегов, посвященных Дням славянской письменности и культуры, по Приморскому краю. В марте 2012 г. по ее приглашению Владивосток и Находку посетил сын писателя Павла Северного из Москвы, выступивший в приморских городах с литературными программами. Параллельно работает творчески — в проекте выход новых книг и новые стихи, некоторые из них представлены в данной подборке.
Посвящается Находке
Бушпритом рассеяв
глухое безвременье лет,
Российский оплот утверждая
на Дальнем Востоке,
С корвета сверкнул золотой эполет,
И бухту Находкой назвали в итоге.
Здесь светится солнце,
как сердце в груди океана.
И бьется о берег
пурпурно-сиреневый вал,
И пульс белокаменной бухты,
укрытой туманом,
Что вздрогнул когда-то и портом,
и городом стал.
В гранитной короне
отрогов Сихотэ-Алиня
Раскинулся город у моря
жемчужною линией.
Он жезлом Меркурия
страны и судьбы
сближает,
Встречая различные
миссии и провожая.
Два якоря цепко
причалили город
к рассветам,
Кильватерным шлейфом
обвив океаны
планеты.
***
Всплыла лиловая луна.
На гладь зеленого залива
Льет золотистый свет она,
В туманный шлейф облачена,
В воланы нежного жасмина.
И льется белый лунный свет.
И дышит негою пион.
И философский Сад камней
В раздумья ночи погружён.
В беседке каменной туман
Укутал силуэт двоих.
И влагой веет океан,
Как никогда спокоен, тих.
***
Я убегаю от волны,
она шипит, утюжа берег.
И молчаливо валуны
на шалости глядят.
Волна, взлетев, бежит назад.
Рокочет линия отлива.
В его раскатах смех
счастливый взахлеб.
И стон изнеможенья
внахлест.
Разбойное броженье
и терпкой бодрости
прилив
Окатит тело, затопив
Все уголки души усталой.
И солнце розовым кораллом
миротворенье и покой
Прольет на берег голубой.
***
Море гремело в органные
трубы.
Море басило медною
тубой.
До перламутра зари
громыхало,
Било в литавры. Устало…
И безмятежно легло
на песок.
Льется за шиворот звезд
холодок.
Легонький звон –
это шпоры цикады.
Нежная музыка серенады
Скрипок певучих –
белый песок.
Море. Нирвана на волосок.
Блюз под дождём
Исступленно целует небо
Поцелуем лазурным землю.
Опрокинулось, шелестя,
Роковой стеною дождя.
Среброспицый розовый зонт
И прилипшее к бедрам
платье,
И горячие струи объятья,
Упоительный блюз
под дождем –
блюз вдвоем.
Хриплый медленный
саксофон,
Нежный танец
проникновенья.
Мокрых радостных рук
сплетенья
Под раскрытым цветным
зонтом.
Этот трепетный блюз
вдвоем.
Облака обдирают брюхо
О зеленые спины сопок.
Облака прошивают город
Голубою нитью дождя.
И целуются двое, летя…
***
Ворочаешься? Не спится?
Просится сон на страницы,
И половица скрипит.
Тише, любимый спит.
Как спелая рожь у овина,
Колышется занавеска.
И море свои глубины
Мощью волны зеленой
обрушивает, гудит.
Тише, море, он спит!
И разгалдевшейся сойке,
Певшей о смысле весны
На моем подоконнике,
Шикну – пусть помолчит.
Тише, птица, он спит!
С звездами в вышине
Тихо плывет, сопит.
Ворочается во сне,
как океанский кит.
Имя чье-то бормочет.
В бархате синей ночи
Черный плавник блестит.
Тише, прошу, он спит!
Весь в блистающе белом
В изголовье его
Нежный Морфей опускает
пелену на чело.
И, за руку взяв, летит.
Тише, любимый спит!
Поющие пески
Расплескивало море до небес
Свой аромат,
изысканней духов.
Соленым языком лизало
плес
И извлекало звуки
из песков,
Что белоснежным
маревом лежат,
Венчая голубую грудь лагун.
Горячий шелк сыпучих
белых рун.
Песочные часы
перевернулись.
Лаская ступни загорелых ног
скрип, скрип,
Уходит время беспечально,
Песочный замок обратив
в руины.
И только солнце с хохотом
штормов
Кровавит горизонт марины.
О весне и творчестве
Мне бы хотелось воспеть
пробужденье,
но хватит ли слов?
Все от начала, от самых
корней и основ.
Корни кряжистые крону
питают и ствол.
Талые воды вскрывают
бордовые почки.
Духу не хватит, поставлю
в строке многоточье…
И помолюсь, помолчу,
подожду.
Вдруг развернутся
залитые клеем листочки?
Гомоном птичьим
наполнится крона сполна.
И высоковольтною
молнией сердца
В стройные строфы
ворвется, ликуя, весна.
