О том, что я наполовину немка, узнала, будучи уже почти взрослой. Однажды в 1953 году в гороно Ставрополя, где жила наша семья, пришло письмо из Ленинграда. Меня искал дед Альберт Мартинович РУТИНГ и приглашал на свое 70-летие.
Уже дома родителям пришлось рассказать мне правду. Николай Николаевич ШВЕДОВ, отчество и фамилию которого я носила, удочерил меня перед войной. Настоящий же мой отец Бруно Альбертович РУТИНГ был репрессирован и расстерелян в 1938 году по так называемому «списку немецких шпионов».
Родители отпустили меня в Ленинград. Так я узнала, что у меня есть дедушка и родные по линии сестры моего отца – Веры Альбертовны. Об истории нашей семьи можно написать книгу. Только это будет повествование, полное боли и отчаяния: слишком трагичны судьбы и моего отца – старшего техника лаборатории акустики в институте киноинженеров, и тети Веры с мужем Робертом ХЕЙЗЕРОМ – геологов, и деда, всю жизнь страдавшего от страшных догадок, но все же ждавшего возвращения сына Бруно, и моей мамы Людмилы Николаевны – медицинской сестры детской больницы, пережившей ужасы блокадного Ленинграда.
Помню, как в 1941 году совсем маленькой девочкой меня вместе с другими детьми посадили в автобус для отправки в эвакуацию, как плакали провожающие нас родители, как вскоре мы оказались в Кировской области в детском доме. В послевоенные годы маму, как блокадницу, часто приглашали в школы и трудовые коллективы, и она рассказывала о том, что видела и пережила сама. У меня и сейчас хранятся ее воспоминания, читать которые без слез невозможно.
Наш детский дом после окончания войны вернулся в Ленинград. Пришел с фронта отец Николай Николаевич. Вскоре он сдал экзамены, получил диплом агронома и был направлен в Ставропольский край, в село Благодарное, на должность заместителя начальника сортоиспытательного участка. Это был удивительный, широкообразованный, добрейшей души человек, достигший впоследствии ученой степени кандидата сельскохозяйственных наук.
Школу я закончила с одной четверкой, все остальные – пятерки, и отправилась поступать в Ленинградский холодильный институт, но не добрала одного балла. Много лет спустя я догадалась, что была негласная установка не принимать детей «врагов народа» в вузы. Но в холодильный техникум при институте меня все же приняли. Так я стала специалистом по холодильным установкам.
В конце 1958 года волею судьбы оказалась во Владивостоке и в поисках работы зашла в рыбопромышленное объединение «Дальрыба». Изучив мои документы об образовании, специалист отдела кадров предложил поехать в Находку на новое предприятие – Управление активного морского рыболовства. Здесь меня приняли инженером конструкторского бюро. Одной из моих ранних работ стало переоборудование жилого дома на улице Тимирязева под детский сад. В него впоследствии ходили мои дети Майя и Гриша. А еще участвовала в переоборудовании СРТМ «Звезда рыбака» под аммиакозаправщик и хранилище. В 60-е годы прошлого столетия это было актуально. Помню своих первых коллег Владимира ЧЕРНЕНКО, Николая ШИТИКОВА, Венеру СПИРИДОНОВУ, Геннадия БЫЗОВА, Василия МАКАРОВА, Виктора КОЛОСКОВА, Анатолия ДЕМЧЕНКО, Григория СЕМЧИШИНА, Николая ПУСТОВОГО.
По мере активного поступления на предприятие новых траулеров наш отдел расширялся, и была организована механико-судовая служба. Я до сих пор благодарна судьбе, что довелось работать с такими професионалами, как Валентин Павлович КУЛЕВ и Евгений Васильевич КОЛОСОВ. В УАМРе я познакомилась со своим будущим мужем Леонидом РУДНЕВЫМ. Он был старшим механиком, работал на флоте. К сожалению, рано ушел из жизни. Я же проработала на предприятии до пенсии. Все эти годы дружила с замечательной женщиной, ветераном Великой Отечественной войны Нелли Ивановной МАТВЕЕВОЙ. Она заведовала технической библиотекой. И в том, что здесь было так много разнообразной литературы по всем специальностям, в основном ее заслуга.
В молодости общалась с находкинскими туристами, много путешествовала. Моим самым большим увлечением и даже, можно сказать, настоящей любовью стала классическая музыка. Однажды прогуливаясь по проспекту в Ставрополе, услышала по радио первый концерт для фортепиано с оркестром Чайковского. Моему восторгу не было границ. Уже в Находке пластинки с классической музыкой мне присылала из Ленинграда бабушка Лидия Ивановна. Я была дружна с руководством и преподавателями Находкинского музыкального училища, посещала все музыкальные вечера в клубе имени Юрия ГАГАРИНА. Мне очень хотелось, чтобы все любили классику так же, как я. Много лет меня связывала дружба с замечательными людьми – семьями АЛЯБЬЕВЫХ и КУЛИКОВЫХ. В каждой из них родилось и выросло по 10 детей! Не так давно вступила в клуб «Находкинский родовед» и начала изучение своей родословной, многое узнала о своих предках по линии отца.
Мысли о нем никогда не покидали меня. Из рассказов тети Веры Альбертовны я знала, что отец был красивым, физически сильным, умным и энергичным человеком. В свои 24 года многое успел: закончил Ленинградский энергетический техникум, поступил в институт киноинженеров, работал на заводе им. Коминтерна техником, стоял у истоков создания советского телевидения. Женился на русской девушке, вскоре родилась я. Но его мечтам и задумкам не суждено было сбыться. 14 марта 1938 года он был арестован и осужден по 58-й статье. Через полгода Бруно РУТИНГ был расстрелян как «враг народа». О чем думал и что пережил в течение этого времени обвиненный в чудовищных преступлениях человек, остается только догадываться. 17 февраля 1958 года Бруно Альбертович РУТИНГ был посмертно реабилитирован.
Когда в 90-х годах открылся доступ к архивам НКВД, я поехала в Ленинград и, изучив дело моего отца, узнала, что предположительно он похоронен на Левашовском мемориальном кладбище (в прошлом тайный могильник НКВД недалеко от села Левашово). Когда готовился к печати 10-й том Ленинградского мартиролога, я созвонилась с его редактором Анатолием РАЗУМОВЫМ и решила вопрос о том, чтобы имя моего отца и сведения о нем были опубликованы в этой книге памяти жертв политических репрессий.
Сестре Бруно РУТИНГА Вере Альбертовне сегодня 97 лет. В «горячие» 90-годы, когда распался СССР, ее семью выгнали из Таджикистана, куда она была сослана в период репрессий. Не обрадовались им и в Ленинграде. Германия хоть и приняла своих соотечественников, но тоже как-то не очень приветливо. Через всю жизнь Вера Альбертовна пронесла память о погибшем брате, а события тех лет оставили неизгладимый след не только в ее, но и в моей жизни.
Алла РУДНЕВА (Шведова-Рутинг)