Отчизны верный сын
И патриот державы
России ты служил —
Своей достоин славы!
И где твоя нога
На берега ступала –
Там новою землей
Россия прирастала
Солдат и дипломат
Да и политик тонкий –
Таким тебя и вспомнят
далекие потомки!
Ольга Северная (Посвящение Н. Н. Муравьеву-Амурскому)
23 августа 2024 года исполнилось 215 лет со дня рождения выдающегося человека и патриота России Николая Николаевича Муравьева-Амурского.
В Морском сквере на въезде в Находку гостей и жителей города встречает высокая гордая фигура человека, известного каждому жителю нашей страны. Это генерал-губернатор Восточной Сибири граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский, чье имя стало символом Дальнего Востока и примером подлинного служения своей стране. Часто ли мы вспоминаем о том, что именно этот человек не просто присоединил к России дальневосточные земли, но и сделал их поистине родными? Что он участвовал в открытии бухты Находка, на берегах которой впоследствии вырос город-порт? Что он положил много сил и времени, чтобы заселить и освоить наш край? Муравьев-Амурский посвятил значительную часть жизни исполнению своей заветной мечты – увидеть Россию, крепко стоящую на берегах Тихого океана и свободно плывущую по исторической реке Амур. Политик и дипломат, солдат и военачальник, он был натурой сложной, противоречивой, деятельной и целеустремленной, его хвалили и порицали, превозносили и предавали забвению – но равнодушным Муравьев-Амурский не оставлял никого. А дела его заставили говорить о нем весь мир.
Начало карьеры
Николай Николаевич Муравьев родился 23 августа 1809 года. в старинной дворянской семье. Рано лишился матери, и Александр I, качестве расположения к его отцу, приказал принять двух сыновей Муравьевых в престижный Пажеский корпус. В 14 лет был произведен в камер-пажи, затем в фельдфебели. Закончив корпус с отличием, поступил на службу прапорщиком в лейб-гвардии Финляндский полк. Первый военный опыт приобрел в войне с Турцией (1828–1829), где получил звание поручика и первую военную награду — орден Святой Анны 3 степени с бантом.
Карьера Муравьева продвигалась стремительно: уже в польскую кампанию 1831года, которая длилась чуть более восьми месяцев, он был произведен в полковники и отмечен очередными наградами: орденом Святого Владимира IV степени с бантом, Золотой шпагой с надписью «За храбрость», польским Знаком отличия «За военное достоинство» IV степени.
С 1838 году. Муравьев участвовал в Кавказской войне, и это был важный этап в его карьере. Здесь он прошел настоящую боевую школу, приобрел необходимый опыт командования. Впервые он получил самостоятельный участок службы, где распоряжался по своему разумению, сам принимал решения и нес за них ответственность. Эта территория считалась одной из самых сложных и опасных на Кавказе: многочисленные горские племена, враждующие не только с русскими, но и друг с другом. В одном из сражений Николай Николаевич был тяжело ранен и лечение проходил в Германии. За участие в Кавказской войне он удостоился уже генеральского звания. На Кавказе проявились не только военные, но и дипломатические таланты Муравьева. Проводимая им «политика мирных завоеваний» оказалась очень эффективной и оправдала себя полностью в Кавказской войне, и, впоследствии, на Дальнем Востоке.
Смелые прожекты тульского губернатора
В 1846 году. император назначил Муравьева губернатором Тульской области с оставлением в армии. Это была его первая должность на гражданском поприще. И он взялся за дело весьма бойко и активно: усовершенствовал водное сообщение, развивал сельское хозяйство, боролся против взяточничества, против не разумной вырубки лесов. К этому же времени относится появление его знаменитой Записки на имя Государя Императора «Опыт возможного приблизительного уравнения состояний и уничтожение крепостного права в Русском царстве без потрясения основ государства». Ничто лучше не демонстрирует идеи, мысли и дела человека, чем им собственноручно написанные документы. Пусть говорит сам Николай Николаевич: «… Во все времена причины государственных переворотов в монархических странах были одни и те же: правители не следовали развитию умственных способностей народа, не предупреждали естественных его потребностей, не хотели признавать и соображаться с потребностью и духом времени…».
«… совокупление богатств в одни руки – система, гибельная для каждого государства, порождение бездушного эгоизма. Народ, получивший гражданство через владение недвижимой собственностью, будет доступен образованию, луч просвещения озарит его, и семя моральное, убитое рабством, разовьется в нем во всей силе возрожденного человека…».
Нет, это не записка верноподданного, это обвинение государственного строя! Впоследствии, приобретя огромный дипломатический опыт и такт, он уже не будет высказываться так бескомпромиссно и откровенно, но его документы станут основательнее, убедительнее и весомее.
Губернатор Восточной Сибири
В сентябре 1847 года император Николай I проездом через Тулу сообщил Муравьёву о его новом назначении генерал-губернатором Восточной Сибири для решения важных геополитических вопросов на восточных границах империи. Сбылась мечта Муравьёва служить там, где он мог бы весь свой накопленный потенциал и огромные знания использовать на пользу Отечеству. Из письма брату Валериану: «… Исполнились все мои живейшие желания: я на поприще огромном и вдали от всех интриг и пересудов вашего общества и света».
Прибыв на место, Муравьев тотчас отправился обозревать фронт работ. Он был не подъемным. Вверенная ему огромная территория поражала своими богатствами: бескрайние леса, полноводные реки, обширные поля, рудники, поставлявшие в казну серебро, золотые россыпи, месторождения самоцветов. При таком изобилии жизнь приписных рабочих и горнозаводских крестьян была не просто тяжелой – почти нищенской. Муравьев снова обратился к царю: «К вящему унижению и отягощению этих крестьян их рекруты поступают не в военное ведомство, а горные рабочие и имеют одинаковые обязанности с каторжанами, с тем лишь различием, что самый тяжкий преступник несет наказание 20 лет, а рекрут из горнозаводских крестьян вечно», — писал он. Его записка о крепостничестве, написанная за несколько лет до этого, все-таки сделала свое дело.
Муравьеву удалось убедить Николая I, что освободившиеся крестьяне могут колонизировать амурские земли, окончательно присоединив их к России. Даже освобождение крестьян от крепостной зависимости он поставил на службу государству: из них было создано казачье войско, призванное защищать новые земли. Бывшие крепостные были в восторге, местные власти – в ярости — 30 тысяч крестьян вышли из их подчинения. 21 апреля 1851 года Николай I подписал прошение комитета по освобождению крестьян и обращению их в казаки. Летом того же года во время поездки по Забайкальской области Муравьев-Амурский провозгласил ликвидацию крепостной зависимости от заводов. Так, в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке крепостное право было ликвидировано на 10 лет раньше, чем в Центральной России. Это огромная заслуга губернатора Муравьева, которая говорит о нем лучше, чем любые официальные источники.
Муравьев и декабристы
Одной из самых сильной стороной личности Муравьева было умение подбирать людей. Даже при ограниченном человеческом ресурсе на малозаселенном Дальнем Востоке, всегда находились люди, искренне увлеченные его идеями, разделяющими его мысли планы. Их нужно было просто уметь найти. И губернатор Муравьев это умел. Прибыв на новое место службы, он повел себя неожиданно и даже вызывающе: нанес визиты в семьи декабристов Волконского, Бестужева, Трубецкого и, впоследствии, всегда благосклонно относился к политическим ссыльным, привлекал их к работе. Из личного донесения императору: «…Я священным долгом своим считаю доложить, что все эти лица ведут себя так скромно и благопристойно, и в образе мыслей так далеки от тех понятий, которые 25 лет назад вовлекли их в преступления, что нет в этом отношении препятствия к оказанию всякого милосердия им, какое только Его Величество соизволит…» Со всех сторон в Сенат полетели доносы. Но Муравьев прекрасно понимал, какую помощь и поддержку могут оказать ему всесторонне образованные, смелые, закаленные Сибирью, благодарные за смягчение режима для них и их детей, преданные России люди. Яркий пример эффективности подобной политики: адъютантом и чиновником по особым поручениям у Муравьева был сын известного декабриста М. С. ВОЛКОНСКИЙ. Именно ему губернатор поручил организацию первого переселенческого сплава – отбор, общение, выяснение обстоятельств и нужд переселенцев, забота об их питании, здоровье, личном имуществе.
Муравьев писал: «Никакое наказание не должно быть пожизненным… нет основания оставлять их изверженными навсегда из общества, в составе которого они имеют право числиться по своему образованию, своим нравственным качествам и теперешним политическим убеждениям».
Подобный подход снискал ему славу «либерала».
Амурские сплавы
Важнейшей проблемой, с которой столкнулся новый губернатор, был неразрешенный и очень остро стоящий вопрос о разграничении приморских и приамурских земель. Муравьев был последовательным и активным сторонником укрепления России на Дальнем Востоке. В одном из своих писем он указывал: «Сибирью и Дальним Востоком владеет тот, у кого в руках левый берег и устье Амура».
По его мнению, дальневосточная политика имеет два приоритета: усиление военной мощи России в этом регионе и активная переселенческая политика. Первый обеспечивался вновь созданным Забайкальским казачьим войском. Для реализации второго направления в 1853 году Муравьев приступил к организации сплавов по реке Амур.
Первый сплав состоялся в 1854 году и был, скорее, разведкой, хотя также и доставил людей и грузы. Непосредственно подготовкой и проведением сплава занимался П. В. КАЗАЧЕЕВ. Первой в Амур вошла лодка губернатора Муравьева с поднятым флагом. Он зачерпнул стаканом воду из реки, выпил и, под крики «Ура!», объявил Амур судоходным, а сплав – состоявшимся. Один из участников сплава А. С. СГИБНЕВ позже вспоминал в своих записках: «В это время мы имели об этой реке самые сбивчивые понятия, и поэтому плыли, как говорится ощупью, не зная даже в какой степени река судоходна. Первый сплав показал огромные возможности этой новой водной артерии по всему пути следования».
Летом 1855 года по Амуру, во главе с генерал-губернатором Восточной Сибири Н. Н. Муравьевым, спустился второй сплав, доставивший значительные силы для обороны устья Амура. В нем приняла участие научная экспедиция Сибирского отдела ИРГО (Императорское Русское Географическое Общество), возглавляемая Р. А. Мааком для всестороннего исследования изучения реки. И, что наиболее важно, – первые иркутские и забайкальские крестьяне-переселенцы.
Трагическим стал сплав 1854года, который осуществлялся в отсутствие Муравьева. Он оказался неумело подготовленным и плохо проведенным: из-за недопустимого нарушения сроков сплава, экспедиция двигалась в самое нелегкое время по труднопроходимому зимнему пути. Особенно тяжело возвращался один из отрядов, под командованием А. Н. ОБЛЕУХОВА: Он в один сезон решил сплавиться по Амуру, времени на отдых и подготовку к возвращению почти не было. В итоге путь занял более четырех месяцев, около двухсот человек погибли от голода и холода, известны были даже случаи каннибализма. Суровый Амур показал: он не прощает небрежения, легкомыслия и безответственности.
Весной 1857 года. из Забайкалья вниз тронулся четвертый сплав под начальством состоявшего для особых поручений при генерал-губернаторе подполковника Н. В. Буссе. Пассажиры и груз были уже привычными: казаки, крестьяне с семьями, оружие для защиты постов и поселений, личное имущество. К концу 1857года российских подданных на берегах Амура насчитывалось уже около шести тысяч человек, большинство из которых составляли солдаты и офицеры.
Губернатор и его соратники
Увлеченность, простота в общении, убежденность и деловая хватка Муравьева привлекали к нему многих умных, честных, самоотверженных людей, но и, как это обычно бывает, множили племя недругов и просто завистников. О последних говорить не будем – их злопыхательство осталось в прошлом. Вспомним некоторых из тех, кто себя не жалея, вместе с Муравьевым, творили историю.
Первым среди этих людей надо, конечно, назвать горячего сторонника освоения и заселения Приамурья и Приморья, исследователя и первопроходца, капитана (будущего адмирала) Геннадия НЕВЕЛЬСКОГО. Он доказал, что Амур судоходен, а Сахалин является островом. Делать это ему было категорически запрещено, и все могло кончиться для смелого капитана очень печально. Муравьев в это время находился в Петербурге, где пытался добиться для Невельского разрешения на проведение исследовательской экспедиции и нужного результата добился
. Но Невельской ждать не стал и предпринял плавание в Амур на свой страх и риск. Это было немыслимо – военному поступить вопреки прямому приказу. Взбешенный Нессельроде, которому чувствительно наступили на интересы, добился разжалования своевольного капитана. Но Муравьев, в свою очередь, добился аудиенции императора и представил ему уже не предположения и размышления, а доказанный результат. Из воспоминаний Геннадия Невельского: «Государь изволил отозваться, что поступок мой молодецкий, благородный и патриотический, пожаловал мне орден св. Владимира 4-ой степени и добавил: «Там, где раз поднят русский флаг, спускать его уже не должно!» Невельской был убежденным сторонником Муравьева, и, не закрывая глаза на отрицательные черты его характера, всегда высоко ценил его, как выдающегося дипломата и политика, знатока Дальнего Востока.
Особенно ярко талант находить общий язык с людьми раскрылся во время проведения амурских сплавов. Тесное сосуществование с разными людьми в течение многих дней, в трудных условиях сплава, по-новому раскрывали этого противоречивого человека.
О сплавах оставлено много воспоминаний, всего не перечислишь, приведем только несколько. Военный инженер Б.Р Кукель указывая на непродуманность и поспешность первого этапа заселения Амура, в тоже время говорил о «необходимости торопиться», «препятствия и интриги», «недостаток средств», «равнодушие и порой враждебное отношение центральных властей». Рядовые казаки Г. Д. Скобельцин и Р. К. Богданов отмечают, что губернатор был прост в общении и «… со всяким находил общий язык. С казаком он говорил, как казак, с дипломатом, как дипломат, с царедворцем, как царедворец». Н. А фон Глен и А. С. Сгибнев вспоминали знаменитые вспышки гнева Муравьева: «Гнев его был страшен. Но большинству жертв генеральского гнева удавалось избежать серьезных наказаний». Он был очень вспыльчивым, но и отходчивым человеком. Все, как один, отмечали умение Муравьева признавать и быстро исправлять свои собственные ошибки. Но того же он требовал и от других. Губернатор часто и охотно общался с рядовыми казаками, выслушивал и принимал во внимание их мнение, потому что верил в их опыт и житейскую сметку и понимал, сколь полезны они будут общему делу.
В документах, собственноручно написанных в Сенат, министерства и лично императору, нередко встречаются просьбы о наградах для людей, так или иначе отличившихся на Дальнем Востоке, а по возможности и заботился о судьбе своих соратников. Из письма Муравьева директору Азиатского Департамента, генерал-майору Ковалевскому: «Напоминаю вам о Свербееве, которого вы, вероятно, уже видели в Петербурге ; по семейным своим обстоятельствам он, к истинному моему сожалению, должен был оставить Сибирь; но по способностям своим он весьма будет полезен; советую, не упускайте его из виду для Министерства Иностранных Дел; вам нужны подобные люди; представьте его князю и не теряйте». Простой чиновник или солдат, однажды отличившийся на Амуре, мог одинаково рассчитывать на помощь и покровительство губернатора Муравьева.
Айгуньский договор
11 января 1854 года Муравьеву было предоставлено право вести все сношения с китайским правительством по разграничению восточных земель. И без того наделенный широкими полномочиями в Сибири и на Дальнем Востоке, Н.Н. Муравьев уже давно предпринимал меры к окончательному закреплению левобережья Амура и Приморья за Россией. Фактическое заселение амурских берегов создавало благоприятную обстановку для окончательного государственного разграничения между Россией и Китаем.
В 1855 году начались переговоры о границе Китайской империей с Россией по Амуру. Китайские уполномоченные уклонились от этого предложения, переговоры затягивались. Трибунал внешних сношений, занимавшаяся контактами с другими странами, либо молчал, либо издавал невнятные, иногда противоречащие друг другу, документы. Время шло, но никаких решений о границе между Россией и Китаем так и не было, хотя в конце 1856 года была образована Приморская область Восточной Сибири. Утверждением этой области официально признавалась зависимость устья реки Амура от России, а Нижнеамурский край официально присоединялся к русским владениям в Азии. Не зря губернатор Муравьев столько лет отдал практической дипломатии. Есть такое выражение «азиатская хитрость», отражающая образ действий и психологию восточной дипломатии. Николай Николаевич Муравьев ее кропотливо изучил и, в итоге, превзошел. И, вот, наконец-то, 10 мая 1858 года был подписан Айгуньский договор со стороны России Н.Н. Муравьевым, а со стороны Китая айгуньским амбанем князем И Шан (родственник царствующего богдыхана). По Айгуньскому договору Россия получила более полумиллиона квадратных верст хотя и пустынной земли, но богатой территории, открывшей России водный путь к океану и, наконец, давшей ей на Дальнем Востоке твердое политическое значение. Район между Уссури и морем «…до определения по сим местам границы между двумя государствами…», объявлялся общим владением России и Китая. Плавание по Амуру, Сунгари и Уссури разрешалось только русским и китайским судам. Разрешалась взаимная торговля русского и китайского населения, проживающего по этим рекам. Стороны обязывались взаимно покровительствовать «…торгующим людям…» двух государств.
По получении донесения Н.Н. Муравьева о заключении им Айгуньского трактата (договора) и ратификации его богдыханом, император своим указом, данным правительственному Сенату 26 августа 1958 года, возвел Н.Н. Муравьева графы Российской империи, с присоединением к его имени — Амурского.
Муравьев-Амурский в Приморье
Николай Николаевич Муравьев-Амурский сделал очень много для заселения не только Приамурья, но и Приморья. Он лично принимал участие в открытии заливов и бухт, определял места некоторых будущих городов будущего Приморского края. Даже наш небольшой город может похвастаться этим. 18 июня 1859 года, пароходо–корвет «Америка» возвращался из японского порта Хакодате. Над кораблем развивался флаг генерал-губернатора Восточной Сибири – это означало, что сам Муравьев-Амурский находился на корабле. Командовал судном капитан Александр Болтин, лично выбранный и назначенный на эту должность губернатором. Каждый раз, оказываясь на кораблях, Муравьев-Амурский старался, по возможности, изучать и исследовать еще незнакомые русские земли. И почти никогда не обходилось без открытий новых бухт, мысов, заливов в этом пустынном еще краю. Вот и это плавание не стало исключением. Непогода на море, в незнакомых водах – дело опасное. Пароходо-корвет «Америка» зашел в воды неизвестного залива. Удобный и красивый залив восхитил моряков и Муравьева – Амурского. Но был вечер, и исследование отложили до утра. Утром прошли вглубь залива и открыли бухту. Залив стал называться по имени открывшего его корабля – Америка, а бухту Муравьев-Амурский приказал назвать — Находка. Записью об этом событии начинается экспозиция «Города Находка» в Музейно-выставочном центре города Находка.
Через год русскими моряками была открыта б. Золотой Рог, на берегах которой вырос порт Владивосток, и место для города тоже определил Муравьев-Амурский.
Память.
Невозможно в одной статье описать все события и деяния генерал-губернатора Муравьева-Амурского. Это статья – всего лишь несколько сюжетов его дальневосточной «эпопеи», попытка понять все безграничное богатство его личности, показать его в разных ситуациях, в общении с разными людьми. Поэтому в статье так много воспоминаний, отрывков из документов, которые ярко и непредвзято характеризуют Н.Н. Муравьева-Амурского.
В нашем крае с уважением относятся к губернатору, чтят его память.
Николай Николаевич умер18 ноября 1881 года в Париже, был похоронен на Монмартрском кладбище. В 1990 году останки Муравьёва-Амурского перевезли во Владивосток и перезахоронили в районе исторического центра города.
Памятники ему установлены в Находке, Владивостоке, а также по всему Дальнему Востоку: в Хабаровске, Благовещенске, Иркутске.
Во Владивостоке есть улица имени Муравьева-Амурского, полуостров, на котором город находится, тоже назван его именем.
Памятный знак графу Муравьёву-Амурскому стоит на въезде в Парк «Графское» который, располагается на территории разрушенного штаба графа Муравьёва-Амурского в станице Графское.
В заключение…
Главная заслуга Николая Николаевича Муравьева-Амурского на Дальнем Востоке — приобретение всего Амура без единого выстрела. Н.Н. Муравьев-Амурский был первым, кто поставил и практически разрешил вопрос о присоединении к России Приамурья и Приморья. Россия стремительно и последовательно двигалась к океану.
Основы государственного устройства, героическое освоение и заселение огромной дальневосточной территории – это два главных факта, которые всегда будут связаны с именем Муравьева-Амурского.
Заложенные им и его сподвижниками крепости и военные посты, со временем превратились в крупные центры края. Звание генерала, графское достоинство, присоединение к имени «Амурский» было исключительно личной заслугой Н.Н. Муравьева.
Имя Николая Николаевича Муравьева-Амурского вошло в отечественную историю и заслуживает благодарной памяти потомков.
Экскурсовод Музейно-выставочного центра г. Находка
Тюкавкина Ольга Валерьевна
