В сентябре 2011 года исполняется 150 лет с момента открытия бухты Гайдамак и 100 лет поселению Ливадия. В честь этих событий краеведы Ливадии собрали интереснейший исторический материал. Готовится к публикации книга об истории всех шести поселков, расположенных на восточном берегу залива Восток в так называемом Ливадийском кусте: посёлки — Ливадия, Южно-Морской, Авангард, Средняя и сёла – Анна и Душкино. Одной из известнейших личностей во Владивостоке в конце XIX в. был Аким Григорьевич Дыдымов – первый морской офицер в отставке, организовавший добычу и переработку китов на юге Приморья. Его база располагалась в бухте Гайдамак. Сегодня мы публикуем одну из глав книги, посвященную этому отважному моряку. Очень хочется, чтобы память о нем осталась еще на долгие годы.
Публикацией этого исторического материала редакция «НР» открывает серию статей, посвященных знаменательным датам, и специальную юбилейную рубрику. Эти материалы познакомят читателей с историей и сегодняшним днем Ливадии, старожилами и их последователями, предприятиями рыбопромышленного комплекса, перспективами развития этого уникального места, известного далеко за пределами Находки своими пляжами и базами отдыха. Мы предлагаем принять участие в подготовке новых публикаций всем, кто хотел бы вспомнить, рассказать и познакомить с тем, что интересно и полезно знать. Лучшие материалы будут отмечены специальными призами редакции газеты.
Старожилы пос. Ливадия вспоминают, что еще в 40-х годах XX века на берегу бухты Гайдамак можно было увидеть огромные позвонки и ребра китов. А летом 2006 г. рабочие компании «Спектр-Сервис» при производстве земляных работ у западного берега бухты откопали фрагмент китового ребра, который передан в местный музей.
С бухтой Гайдамак связано рождение российского китобойного промысла на южном побережье Дальнего Востока. Здесь в 1889 г. Аким Дыдымов начал строительство китобойной базы.
Молодой лейтенант Аким Дыдымов с 1884 г. по 1886 г. нес военную службу на клипере «Джигит» в прибрежных водах Тихого океана. В этот период он убедился, насколько богаты морскими животными русские воды. Понял, какую выгоду могут дать морские промыслы для русского государства.
Позже он напишет в письме редактору журнала «Русское судоходство», опубликованном в декабрьском номере за 1886 г.: «…Вернувшись в июле прошлого (от ред. – 1886) года во Владивосток из трехмесячного северного крейсерства в Беринговом море, я решил оставить морскую военную службу, по крайней мере на мирное время, и, обладая достаточным запасом энергии, необходимыми морскими знаниями и некоторым капиталом, вознамерился заняться лично китобойным промыслом в Тихом океане, наметив для начала Охотское море.
Я далек от мысли делать из своего предприятия какой-либо секрет, почему с удовольствием буду сообщать весь ход своего нового промысла, который должен же наконец заинтересовать русское общество, так как наибольшее количество китов водится в русских водах, почему Россия и должна бы стоять впереди этого промысла.
…В успехе своего дела я не сомневаюсь и надеюсь, что, по примеру моему, найдутся в следующие же годы последователи, важно сделать только почин. Делаю его на свой страх, но рад буду всякой поддержке и участию…».
В июле 1886 г. он возвращается за свой счет через Сибирь на Балтику. И затем пишет прошение на отпуск с последующим увольнением в отставку.
В период с 5 ноября 1886 г. по 5 января 1887 г. он очень активно занимается делами по организации китового промысла.
В Санкт-Петербурге А.Г. Дыдымов стретился с русским консулом в Финляндии г-м Островским и узнал от него о современных методах китобойного промысла. Консул рекомендовал ему войти в контакт с компанией «Ниланд Веркстед» в Христиании для постройки современного китобойца.
Как пишет Дыдымов в своем письме в журнал «Русское судоходство»: «…Лица, стоящие во главе инспекции морских и речных промыслов, а также занимающиеся китобойным делом на Мурмане, оказали мне полное любезное содействие к ознакомлению как со всеми существующими законами по этому промыслу, так равно и с условиями его организации. Но мои светлые надежды на содействие или, по крайней мере, на полное покровительство правительства предпринимаемому новому и, конечно, чисто русскому предприятию были помрачены в первые же дни моего приезда в Петербург». Далее Дыдымов говорит о том, что в министерстве государственных имуществ был внесен проект о разрешении владивостокскому купцу О.В. Линдгольму в течение 10-15 лет иметь монополию на морские китобойные промыслы по всему побережью Охотского и Берингова морей. Там, где и планировал А. Дыдымов бить китов.
Но трудности только начинались.
Для того чтобы иметь возможность заказать китобойное судно, А. Дыдымов продает свое имение, оставшееся от родителей в Тульской губернии.
Назвать свое судно Аким Григорьевич решил в честь крупнейшего исследователя Тихоокеанского побережья России Геннадия Ивановича Невельского.Планировалось, что пароход будет испытан и сдан к выходу в море 3 апреля 1887 г. Как писал Дыдымов: «…По изготовлении парохода я отправлюсь на нем через Суэцкий канал во Владивосток, Николаевск и затем в Охотское море…Осень этого года, вероятно, пройдет в ознакомлении с прибрежным плаванием по Охотскому морю и приискании и устройстве удобного места для зимовки, так что выйти на промысел рассчитываю только весною 1888 г.».
Первый русский китобоец «нового типа» был построен в 1887 г. по типу норвежских китобойных шхун в Христиании на Нюландском заводе. И представлял собой паровое железное судно с машиной мощностью в 220 индикаторных сил, развивал скорость до 12 узлов. Также машина была снабжена новейшими приборами русского изобретателя инженера-механика П.И. Зотова. Котел из шведской стали приспособлен был для топки и углем, и дровами.
«Геннадий Невельской» имел все современное китоловное вооружение.
Гарпунером на этом судне был Самуэл Фойн, племянник знаменитого изобретателя гарпунной пушки и гарпуна с гранатой Свена Фойна. На борту было два вельбота и плоскодонная шлюпка.
Кроме денег, необходимых для строительства судна, необходимы были еще средства в сумме 60 тыс. рублей для организации всего промысла и для ведения дела в первый год. Поэтому А. Дыдымов принимает решение обратиться к министру финансов за ссудой под залог застрахованного парохода. Но капитал нужен был во много раз больший. К этой сумме прибавились деньги друзей, поверивших в успех дела. Стартовал А. Дыдымов с капиталом в 200 тысяч рублей.
После того, как судно сошло со стапелей и прибыло во Владивосток, прошло более двух лет.
Несмотря на крайне неблагоприятную погоду, пароход, имея всего 10 человек экипажа (командир, помощник, 4 матроса, из которых 1 кок, 2 машиниста и 2 кочегара), дошел в прекрасном виде.
Во Владивостоке товарищи-моряки
встретили Дыдымова с радостью, а портовое начальство предложило к его услугам док и всяческое содействие в ремонте парохода. Здесь его также материально поддержал крупный предприниматель Михаил Григорьевич Шевелев.
Для содействия задуманному мероприятию генерал-губернатор Приамурской области барон Андрей Николаевич Корф передал в распоряжение Дыдымова конфискованную недавно американскую шхуну «Арона». Дыдымов переименовал ее в «Надежду» в память о следующем историческом событии. Осенью 1853 г. для содействия амурской экспедиции генерал-губернатор Муравьев выслал на устье Амура в распоряжение Г.И.Невельского 10-сильный паровой баркас, названный Невельским «Надеждой». В то время это был первый пароход, прошедший по Амуру.
Таким образом, Дыдымов оказался владельцем сразу двух судов, чьи имена воздавали должное российской истории на берегах Тихого океана.
По прибытии во Владивосток он заменил часть экипажа русскими моряками, оставив только своего помощника и 3 норвежских матросов. Уволил даже и Фойна, заменив его русским, выписанным из Одессы, воспитанником мореходных классов.
Если друзья-моряки с радостью встретили Дыдымова, то общественность Владивостока неоднозначно приняла его благие намерения. Наряду с восторженной поддержкой было много критики, скептицизма, предвещавших крах его мероприятию на самом начальном этапе.
Ему предстояло доказать обратное, и как можно скорее.
Одновременно с промыслами Аким Дыдымов взял на себя обязанности исполнять охранные и исследовательские функции в русских водах.
Испытывая серьезные финансовые затруднения, т.к. все вырученные деньги пошли на строительство парохода и на переход из Норвегии во Владивосток, Дыдымов в первый год не смог начать китовый промысел в Охотском море. Но нетерпение Акима Григорьевича было столь велико, что он решил немедля выйти в Японское море 10 ноября 1889 г. Промысел начался довольно удачно. Первого кита, а он был из породы синих, убил в бухте Врангеля и привел на буксире во Владивосток. Для разделывания позже увел в бухту Сидеми в Амурском заливе. Следующего кита «Геннадий Невельской» поймал 27 ноября в заливе Америка.
Рядом с Дыдымовым у гарпунной пушки находился его товарищ, такой же увлеченный Тихим океаном и заинтересованный в освоении его богатств охотник за китами Фридольф Гек, пожелавший своими глазами увидеть всю процедуру необычной охоты. Дело в том, что до сих пор на китов охотились с вельботов в непосредственной близости от разъяренного кита. Дыдымов предложил Фридольфу Кирилловичу Геку командовать шхуной «Надежда», на что он согласился с готовностью. Шхуна выполняла транспортные задачи, доставляя туши китов и продукты их переработки на базу в бухту Гайдамак или в Японию для сдачи коммерсантам.
Первые же дни промысла подтвердили, что уходить далеко в море нет необходимости. Киты в заливе Петра Великого водились в изобилии. Поэтому ловля китов велась в заливе Америка и у острова Аскольд на китов полосатиков и гладких. На зиму «Невельской» уходил на промысел к берегам Кореи и Японии. Для этого он заключил договор с Японским правительством, по которому отдавал ему за определенную плату всех убитых в японских водах китов. Как писал «Вестник рыбопромышленности» в №8 за 1889 г.: «…Такую сделку г. Дыдымов находит довольно выгодной, а японцы, как и корейцы, очень любезно отнеслись к нему, зато гамбургские и норвежские промышленники очень несочувственно отнеслись к этому предприятию, видя в нем опасного конкурента своей монополии…».
В бухте Гайдамак, на отведенной русским правительством земле, А. Дыдымов устроил береговую базу для разделки китов, построил жиротопный завод.
Как писал в своем отчете представитель Владивостокского общества содействия русскому торговому мореходству В.Е. Филипченко: «…В пустынной бухте закипела жизнь, выстроен завод, дающий заработок исключительно русским, большею частью бессрочно — отпускным. В заводе пока имеются устройства для разделки китов, паровой топки жира шестью котлами и предположено устроить мельницу для молки костей и паровой пресс…».
В период с 14 декабря 1889 г. по 22 марта 1890 г. А. Дыдымов добыл и переработал 23 кита, что дало 12 тысяч пудов просоленного жира и 5 тонн китового уса. Как сообщалось в газетах, сбыт продукции хотя еще и не был налажен, но за жир легко выручили 14 тыс. долларов, а за китовый ус англичане предлагали по 190 футов стерлингов за тонну. Таким образом, удалось не только покрыть расходы по содержанию парохода и шхуны, но и получить до 20 тыс. рублей чистой прибыли.
Сбыт продукции китового жира Дыдымов производил в Нагасаки. Его в те времена использовали в медицине, парфюмерии и для освещения улиц. Китовый ус отправлял в Лондон, где его использовали для производства корсетов для дам. Кости китов продавал в Америку, в те времена их перерабатывали не только на удобрения, из позвонков вытачивали детали для машин.
Деятельность китобойного предприятия Дыдымова была недолгой – его основатель погиб во время шторма 31 декабря 1890 г. на китобойном судне «Геннадий Невельской», возвращаясь из Северной Кореи в бухту Гайдамак. Китобоец затонул вместе с экипажем. Всего на борту было 14 человек.
В марте 1891 г. А. Дыдымов посмертно был удостоен Большой золотой медали им. Александра II Императорского общества для содействия русскому торговому мореходству.
Когда Ф. Гек разыскивал пароход своего соратника у корейских берегов, он открыл несколько бухт. И одну из них назвал в честь погибшего друга — Память Дыдымова. На современных картах она нанесена под названием Улсанман.
После поражения в русско-японс кой войне корабли военного флота были заменены крейсерами пограничной стражи. Одним из них стал охранный крейсер под названием «Лейтенант Дыдымов», принадлежащий департаменту рыболовства и охоты министерства земледелия и землеустройства. С 1907 по 1919 г. им командовал Альфред Андреевич Линдгольм, ученик легендарного капитана Фридольфа Гека. После смерти Гека он принял командование рыбоохранной шхуной «Сторож».
«Лейтенант Дыдымов» выполнял задания Тихоокеанской научно-промысловой экспедиции в районах Охотского моря, Татарского пролива и лимана реки Амур. Крейсер погиб в 1922 г. во время шторма.
О биографии Акима Григорьевича Дыдымова в настоящее время информации у нас не очень много, даже нет фотографии.
Известно, что родился Аким Григорьевич 4 июня 1856 г. в Тульской губернии в семье православного дворянина. В 1874 г. поступил в Морское училище. В 1878 г. назначен в 6-й флотский экипаж. В 1879 г. произведен в мичманы, затем в экипажные адъютанты. За отличную службу в 1883 г. получил благодарность Его Высочества. В 1884 – 1886 гг. на клипере «Джигит» нес службу на Тихом океане. В 1886 г. вернулся с Дальнего Востока в Кронтшадт на прежнее место службы. Вскоре уволился по семейным обстоятельствам. При отставке за 60 месяцев плавания получил звание капитана 2-го ранга. Является автором нескольких работ по биологии и промыслу китов на русском Дальнем Востоке. Погиб в возрасте 35 лет. Женат не был.
Известен адрес дома во Владивостоке, где жил пионер китобойного промысла: ул. Карла Либкнехта, 3. Дом является памятником истории.
Наш приморский писатель Анатолий Вахов в середине 50-х годов ХХ в. опубликовал книгу «Трагедия капитана Лигова», в которой собраны черты первых основателей китобойного промысла на Дальнем Востоке, в том числе и в бухте Гайдамак.
Елена БЕНДЯК, Валентина ВАРАВВА, Станислав СОРОКИН