Выступая в Госдуме в ноябре, председатель Банка России Эльвира НАБИУЛЛИНА сказала, что восстановление экономики после ограничений в 2020 году и в нашей стране, и в мире оказалось почти так же коварно, как и выздоровление человека после ковида.
Худшие симптомы, вроде бы, позади, хочется не обращать внимания на оставшиеся неприятные последствия, но реальная угроза здоровью остается. О том, что это за последствия и как они проявляются в экономике Приморья, мы говорим сегодня с главным экономистом Экономического управления Дальневосточного ГУ Банка России Антоном ГУЛЕВИЧЕМ.
— Антон Павлович, как мы понимаем, для нашей экономики главный тревожный симптом — ускорившаяся инфляция. Что у нас происходит с ценами? Почему они так выросли?
— Противоэпидемические ограничения прошлого года заключались в том, что многие предприятия у нас в стране и за рубежом не работали и не закупали сырье, комплектующие. Люди не могли путешествовать, не покупали билеты и путевки и так далее. Когда ограничения стали смягчаться, спрос на товары и услуги очень быстро восстановился. Быстрее, чем многие ожидали. Экономика нашей страны уже в этом году одной их первых в мире вернулась к допандемическому уровню.
Но спрос не просто восстановился — изменилась его структура. Например, многим стало важно иметь хороший интернет и все остальные условия для удаленной работы. Соответственно, вырос спрос на соответствующие оборудование, технику. А производство под эти изменения быстро подстроиться не смогло. Спрос превышает возможности выпуска, и в этой ситуации неизбежно растут цены. И так происходит во многих секторах экономики.
Люди в целом стали больше потреблять товаров, чем услуг. Поэтому и потребность в доставке этих товаров, их упаковке возросла. Одним словом, нарушения в логистических, производственных цепочках оказались серьезнее, чем ожидалось, и они все еще сохраняются.
— А как эта ситуация влияет на цены в нашем крае?
— Самый, пожалуй, близкий приморцам пример изменений в логистических цепочках — ситуация с грузами во Владивостоке. События этого года напомнили нам о том, что дальневосточные порты являются составной, неотъемлемой частью мировой транспортной инфраструктуры. Стоимость перевозок из Китая в Европу через Суэцкий канал за год увеличилась в несколько раз, и в поисках альтернативы перевозчики обратили внимание на Транссиб. Сейчас транзит грузов через территорию нашей страны и дешевле, и быстрее, чем морем. Спрос растет, а пропускная способность портов ограничена. В результате увеличились и сроки транспортировки, и ее стоимость, что, в конечном итоге, сказывается на ценах.
Одним из мировых трендов в 2021 году стал рост цен на стройматериалы, в том числе на древесину и металл. Он превышал средний рост цен на непродовольственные товары по стране. Активное строительство жилья на фоне реализации госпрограмм льготной ипотеки привело к повышенному спросу на эти товары. Чтобы замедлить рост цен, с первого июля этого года правительство России повысило экспортные пошлины на необработанное дерево — это снизило привлекательность экспорта древесины для оте-чественных производителей. В результате годовой рост цен на стройматериалы по стране в целом в августе замедлился, а в сентябре и октябре цены на них уже снижались. Но в Приморье, как и в целом по ДФО, цены на стройматериалы продолжают расти. И здесь свою роль как раз сыграло повышение цен на грузоперевозки. Например, из-за загруженности железной дороги товары стали чаще перевозить автотранспортом, что обходится дороже, но выходит быстрее. Также в этом году в целом по стране действие госпрограмм льготной ипотеки стало более адресным. У нас ипотечное кредитование продолжает активно развиваться, в основном за счет программы «Дальневосточная ипотека». Поэтому спрос на стройматериалы в Приморье остается повышенным.
— По вашим данным за ноябрь этого года, темпы роста инфляции в Приморье ниже, чем в целом по России. Почему так получается?
— Да, годовая инфляция в ноябре в Приморье составила 7,4%, а общероссийское значение — 8,4%. Изначально уровень цен в крае выше, чем в среднем по стране, в том числе из-за его географической удаленности. Доля транспортных расходов в розничных ценах на товары больше, чем в других российских регионах.
Есть и другие факторы, связанные с региональной спецификой. Например, в Приморье цены на импортные автомобили с пробегом в этом году росли медленнее, чем в среднем по стране. Нарушились глобальные производственно-логистические цепочки, время ожидания их в автосалонах увеличилось. Люди начали переориентироваться на автомобили с пробегом, которые не надо ждать, можно купить сразу на вторичном авторынке или с рук, и цены в этом сегменте рынка начали в среднем по стране расти быстрее. Но у нас в Приморье, как и во многих регионах Дальнего Востока, такой переориентации спроса с новых автомобилей на авто с пробегом не наблюдается. Поэтому цены в этом сегменте рынка у нас растут медленнее общероссийских.
— Инфляция растет. Всех больше интересует вопрос, когда она начнет снижаться?
— По нашему базовому прогнозу, в следующем году инфляция приблизится к цели Банка России — вблизи 4% в год — и составит где-то 4–4,5%.
— А Банк России, прогнозируя инфляцию, сам как-то влияет на рост цен?
— Банк России стремится поддерживать стабильно низкую инфляцию — вблизи 4% в год. Основным инструментом влияния Банка России на цены является ключевая ставка. Можно сказать, что это процент, который определяет ставку ЦБ по кредитам и депозитам для коммерческих банков. Если Центральный банк поднимает ключевую ставку, то кредиты для коммерческих банков становятся дороже, и те повышают ставки по своим кредитам и депозитам.
Люди и компании менее охотно берут кредиты, больше сберегают, а значит, меньше тратят и меньше инвестируют. В результате снижается спрос на товары и услуги, цены растут медленнее и, как следствие, замедляется инфляция. Такую политику Банк России проводит тогда, когда инфляция устойчиво превышает цель. При снижении ключевой ставки снижаются ставки по кредитам и депозитам. Люди и компании берут больше кредитов, больше тратят и инвестируют, меньше сберегают. Это приводит к росту спроса, повышению цен и увеличению инфляции.
В 2020 году, когда пандемия негативно повлияла на экономику, Банк России снижал ключевую ставку, чтобы облегчить положение предприятий, сохранить выдачу новых кредитов, — необходимо было компенсировать потерю доходов людей и выручки предприятий.
В этом году экономика уже вернулась на допандемическую траекторию. Сейчас задача — от восстановления перейти к устойчивому росту. А для этого необходимо подавить негативные эффекты, которые до сих пор создает пандемия. В первую очередь, справиться с ускорением инфляции. Именно поэтому Банк России повышает ключевую ставку в этом году.
— Но если ключевая ставка растет, увеличивается ставка кредитования коммерческих банков для населения и предприятий. Это приведет к тому, что товары станут еще дороже. Как это помогает бороться с инфляцией?
— Ключевая ставка, прежде всего, влияет на краткосрочные ставки в экономике, в основном до года. А долгосрочные ставки по кредитам определяются куда в большей степени инфляцией и ожиданием того, какой инфляция станет в будущем. Например, банк, выдавая ипотечный кредит, закладывает в долгосрочные процентные ставки в том числе и свои ожидания по инфляции, заботясь, чтобы его прибыль не была ею съедена.
И если оставить ключевую ставку низкой при высокой инфляции, то она и дальше будет ускоряться. Банки станут сомневаться в способности Банка России поддерживать ценовую стабильность в стране, в том, что инфляция вернется к цели. Тогда в ставки по долгосрочным кредитам они начнут закладывать еще и компенсацию ожидаемых ими потерь от высокой инфляции в будущем. В результате ставки по среднесрочным и долгосрочным кредитам увеличатся и для людей, и для предприятий. А это и ипотечные кредиты, и инвестиции в производство.
Высокая инфляция — это практически запрет на долгосрочные кредиты. Сейчас коммерческие банки по динамике ключевой ставки видят, что Банк России борется с высокой инфляцией, и ориентируются на то, что она вернется к цели в следующем году. Поэтому, например, ставки по ипотечному кредитованию увеличиваются значительно медленнее, чем ключевая ставка.
— А что насчет ожиданий населения? Мне кажется, снижения цен не ждет уже никто — люди привыкли к тому, что цены только растут…
— Да, если ожидания по инфляции в будущем у коммерческих банков совпадают с прогнозом Банка России, то у населения они значительно возросли и остаются повышенными, хоть и немного снизились в ноябре. И это отличает нашу страну от тех государств, где инфляция низкая давно. В странах, где цены последние 30 лет не повышались, инфляционные ожидания населения остаются низкими, даже если текущие значения инфляции высокие.
Там люди рассуждают так: центральный банк скоро снизит инфляцию, и поэтому не надо сейчас бежать и покупать товары. У нас этого не происходит, и любые колебания цен, в основном, на продовольственные товары, приводят к росту ожиданий по инфляции. Это различие объяснимо: у нас инфляция вблизи 4% была всего около четырех лет, до этого 25 лет была высокая инфляция, а в 1990-е годы еще и гиперинфляция. И, конечно, опасения людей понятны.
— И эти инфляционные ожидания влияют на экономику?
— Рост инфляционных ожиданий — далеко не абстрактная категория. Это опасный эффект, при котором рост цен, можно сказать, «кормит сам себя». То, что люди ожидают роста цен, меняет их поведение. На практике что происходит? Люди предпочитают покупать все сейчас, быстрее, пока не подорожало, даже если для этого приходится брать кредиты. И это дополнительно разгоняет спрос и инфляцию.
Например, в целом по стране растут цены на продукты питания. На это повлияли и не очень хороший урожай, и рост мировых цен на продовольствие, и удорожание рабочей силы в сельском хозяйстве из-за того, что в том числе сократилось число приезжающих в Россию на сезонные работы трудовых мигрантов. Именно рост цен на продукты питания, которые люди покупают практически каждый день, разгоняет инфляционные ожидания.
При высоких ожиданиях инфляции в будущем логика действий людей примерно такая: вот возьму кредит на ремонт, куплю все стройматериалы сегодня, потому что они дорожают быстро, а в этом сегменте товаров, действительно, был большой прирост цен. И банку даже с учетом процентов придется заплатить меньше, чем я переплачу за товары, если куплю их потом. В результате растет спрос, и растут цены.
Так ожидание роста цен в будущем приводит к росту цен в настоящем. Именно поэтому борьба с высокой инфляцией очень важна. Нельзя пускать ситуацию на самотек. История показывает, что единственный способ сделать инфляционные ожидания населения постоянными — это возвращать инфляцию к цели. Люди должны приобрести собственный достаточно продолжительный опыт жизни при низких темпах прироста цен, не опасаясь, что завтра их благополучие будет разрушено.
— Будем надеяться, что в следующем году инфляция снизится, раз за нее так серьезно взялись. А что можно сказать про 2021, уходящий год? Он уже заканчивается…
— В этом году наша экономика, можно сказать, на спринтерской скорости убежала от ковидного кризиса, и, безусловно, это хорошая новость. Но производство не успевает за спросом. Высокая инфляция — это такой сигнал, который, как градусник, показывает, что дальше бежать нельзя, теперь надо двигаться в нормальном темпе. Те антикризисные меры, которые были развернуты в 2020 и продолжали действовать в 2021 году, необходимо сворачивать и дать экономике самостоятельно развиваться дальше.
Нина КОЛЬЦОВА
