ЮНГИ ОГНЕННЫХ ЛЕТ

В Советском Союзе не было ни одной семьи, которой бы не коснулось горе, принесенное Великой Отечественной войной. Военные действия 1941 года шли далеко от Дальнего Востока, но люди понимали, что война в любой момент могла дойти и до родного края. Добровольцы уходили на фронт, чтобы защитить будущее своих родных и близких. Из поселков, расположенных на территории нынешней Находки, было призвано почти полторы тысячи человек. Большинство находчан воевали на подступах к Москве и под Ленинградом.

Война стала временем стойкости и мужества детей, лишенных родительской ласки и заботы. На их хрупкие плечи легла тяжесть горя военных лет, но эта ноша не только не сломила их, но и сделала сильнее духом. В 1942 году появляется воинское звание юнга. Сначала в юнги набирали подростков 14 лет, обучение велось на судах. Этого оказалось недостаточно, и через несколько месяцев в юнги стали принимать детей с 12 лет.
Из городов и поселков Приморья на флот было принято более 500 ребят. Поступая на службу, дети не имели навыков работы по морским специальностям, были не подготовлены, поэтому было принято решение открыть в Находке школу юнг. Присвоили ей номер 5 и располагалась она в районе нынешнего Генерального консульства КНДР на ул. Седова. Дети обучались два-четыре месяца, а потом их распределяли на суда для несения службы.
В большинстве случаев юнги ходили в море на пароходах, которые занимались доставкой продовольствия, медикаментов и других предметов первой необходимости. Русский писатель Валентин ПИКУЛЬ, вспоминая о своей службе юнгой, утверждал: «Не все еще в нашей стране знают и отчетливо представляют, какой длинный и страшный путь проделала через океан простая банка свиной тушенки, пока ее где-нибудь в окопах под Курском не вскрыл штыком наш героический солдат…»
Одним из выпускников находкинской школы юнг был Владимир Ульянович БЛИНЮК, житель села Новицкое. В школу юнг он поступил втайне от семьи, сбежав в мае 1943 года из дома. На его долю выпало шесть опасных рейсов: в Ланью, Портленд, Сиэтл, Балтимор, Нью-Йорк. Шесть опасных переходов с грузом через океаны, в шторм, в сопровождении вражеских самолетов и подводных лодок. Владимир Ульянович вспоминал: «В опасные ситуации мы попадали часто. Запомнилось, как в проливе Лаперуза в моем первом рейсе нас задержал японский ледокол и вел допрос через рупор: «Куда идем, что везем?» Но на подходе уже были наш ледокол «Микоян» и еще два наших парохода. Японцам пришлось ретироваться. После того как ледокол провел через пролив и вернулся, наши три парохода разошлись сразу на несколько градусов друг от друга, чтобы обезопасить себя. В первом рейсе я в основном был на камбузе, картошку чистил. Но в мои обязанности входила разнайтовка глубинных бомб. Мой боевой пост – второй номер у пулемета «Эрликон». Был впередсмотрящим, но дослужился до рулевого матроса, чем очень горжусь».
А вот Александру Ивановичу МИХАЙЛОВУ юнгой пришлось пройти всего два опасных рейса. В школе юнг он учился на машиниста. Но какая это была учеба, если курсантов готовили всего несколько месяцев по учебным плакатам, а «живого» парохода они не видели. После обучения на «Одессе» Александра отправили на пароходе «Феликс Дзержинский» в Америку. На нем он штормовал Баренцево море и преодолевал льды пролива Лаперуза, а затем его служба юнги продолжилась на пароходе «Полтава», который готовился к отплытию из Портленда.
На службе были разные случаи. Иван Михайлович вспоминает: «Идем по курсу, и вдруг объявляется военная тревога; пушки на носу и корме, а пулеметы на мостике. Я на свое место бегом, ведь числился вторым номером. Мы думали, нас атакует подлодка… Из этой «подлодки» фонтан брызнул — оказалось, это кит. Отлегло от сердца у всего экипажа. Возвращаясь из второго рейса в августе 1945 года, мы были вынуждены «на цыпочках» идти, так как из-за войны с Японией все море кишело минами».
Юнгами ребята пережили много испытаний, но они знали, что победа зависит от каждого из них и они рвались на пароходы, отдавая себя всецело борьбе против врага.