Накануне новогодних праздников в находкинском печатном салоне «Полиграфия» вышла в свет очередная книга публициста Валерия МАЛИНОВСКОГО «Com.МЕНТАРИИ». Предисловие к ней под заголовком «На стыке времён и велений» написал член Союза российских писателей Павел ШЕПЧУГОВ.
В сборник вошли стихотворения автора и проза разных лет: этюды о писателях и путевые очерки, заметки о великих японских поэтах Мацуо Басё и Ёсано Акико, а также о деятельности переводчика произведений Михаила Булгакова Исихары Кимимичи.
Имя Валерия Малиновского хорошо известно в писательских кругах Приморья. Он долгое время готовил в краевой газете «Утро России» тематические литературные страницы, где рассказывал о поэтах, прозаиках, значимых литературных событиях у берегов Тихого океана. Первые две книги Валерия — поэтические повествования о встрече после долгой разлуки со своей малой родиной на Камчатке, всемирно известном коллекционере-дальневосточнике Константине Буркине. Последние десять лет автор живёт и трудится в Находке.
Валерий Малиновский, член Союза российских писателей, является победителем шести международных литературных конкурсов, дальневосточного конкурса природоохранной журналистики «Живая тайга», а также краевого, проведённого в ознаменование празднования Года литературы в России и городского — «Серебряное перо», трижды лауреат российского литературного конкурса журнала «Дальний Восток». Награждён литературными премиями Национальной организации туризма Республики Кореи и Министерства культуры Хабаровского края, дипломом Европейского конгресса литераторов. За победу в номинации «Моя малая родина» Национальной литературной премии «Золотое перо Руси» удостоен звания «Серебряное перо Руси», а его книга-поэма «Константин Буркин» (2012 г.) стала финалистом международного литературного конкурса в рамках Славянского форума искусств «Золотой Витязь». Сегодня он гость «НР».
— Валерий, когда и как родилась идея написания сборника «Com.МЕНТАРИИ»? Кто из людей стал героями ваших очерков и этюдов?
— Идея написания книги очерков родилась не во мне, её как-то ненароком подсказал Юрий Кабанков, приморский поэт, хорошо известный и в России. Это было лет 15 назад. Я тогда жил во Владивостоке, сотрудничал с краевой газетой «Утро России», готовил ежемесячные выпуски «Приморской лиры», литературной страницы. Освещал писательскую жизнь края от её зарождения до наших дней. А к юбилейным датам поэтов и прозаиков писал очерки о них. Вышел и о Юрии Кабанкове. Но я допустил одну незначительную неточность. И Юра сказал: «Когда будешь готовить книгу, исправь это». – «Книгу?!» – изумился я. Но мнение маститого писателя о том, что мои очерки годятся для книги, подвело меня к мысли, что в будущем можно и написать. Мне очень хотелось, чтоб повествования были живые, связанные с какими-то текущими событиями. Я терпеливо дожидался их, собирал по крохам материал. Время шло, а книги не было. И когда я переехал в Находку, за меня «взялся» Павел Иванович Шепчугов, местный писатель, обративший внимание на моё творчество. Приложил усилия к приёму меня в Союз российских писателей, от него я получил деньги на книгу. Тут, как говорится, деваться было некуда. Я отобрал стихи и прозу – примерно поровну.
Герои моих повествований – самые разные, но нет людей случайных. Все они – мастера своего дела, притянувшие моё внимание безграничной любовью к искусству, русскому слову, природе. Таких людей в нашем крае немало было, есть и теперь. Среди них Лев Ткачёв, мастер художественного слова, народный артист России. Я слышал его в библиотеке имени Фадеева в 2002 году. Замирало сердце, когда он читал Блока, Маяковского, Евтушенко. Прошло много лет, но я до сих пор под впечатлением того вечера. Ещё Галина Якунина, талантливая приморская поэтесса, литературовед. Евгений Мельков, поэт, непревзойдённый конферансье, работавший в Приморской филармонии, ученик Ткачёва. Иван Елагин, поэт, внук Николая Матвеева-Амурского, поэта, первого летописца Владивостока. Давид Бурлюк, поэт-футурист, художник, друг Маяковского, судьбой заброшенный в 1919 году во Владивосток, наделавший в нём много поэтического шума. Борис Мисюк, прозаик-маринист. Его «Юморские рассказы» читаешь, не отрываясь. А вот Владимир Арсеньев – особый герой. Мои жизненные дороги совершенно стихийно повторили его пути – след в след. Есть путевые очерки о походах по краю, о путешествиях в Китай и Японию…
— Немалая часть в вашем литературно-художественном издании отводится непосредственно японской теме. Каким образом она стала для вас близкой?
— Япония меня покорила тысячелетними храмами, каменными садами, тушевой живописью, высокой культурой общения ещё в 1991 году, в один миг, когда я впервые увидел её. Был апрель. Страна утопала в цвету сакуры. Я начал интересоваться её историей, живописью, литературой. Скупая на слова, японская поэзия постигается не сразу, в неё надо вчитаться. Многое зависит от переводчика. В этом качестве мне нравится Вера Маркова. Она учитывает восприятие стихов русской душой. Константин Бальмонт, побывав в Японии, тоже переводил. Но плохо. Он решил донести до читателя – чуть ли не слово в слово – содержание, и, слог в слог, строгую форму японского короткого стиха – в ущерб образности.
Читая книги и общаясь напрямую с творческим японским людом, я открыл для себя много интересного. Оказывается, японцы перевели на свой язык всю русскую и советскую классику, начиная с Пушкина, ещё до середины ХХ века – и не по одному разу. Писатели просто пылали стремлением познать нашу литературу. Фтабатэй Симэй дважды, в 1902-м и 1908-м, приезжал в Петербург. Токутоми Рока – в Ясную Поляну к Льву Толстому. Катаяма Сэн жил в Москве, там и умер, урна с его прахом погребена в Кремлёвской стене на Красной площади. Ясуи Рёхэй ездил к Василию Белову, на вологодский север, в занесённую снегами деревню Тимониху. А русская художница Варвара Бубнова долгое время жила в Токио, преподавала русскую литературу и язык в университете, оформляла книги русских писателей, выходившие в Японии. Поэтесса Ёсано Акико в 1912 году побывала во Владивостоке. На Океанском проспекте ей установлен памятный камень – один из пяти за пределами Японии. Как тут не увлечься?
А когда прочитал дневниковую прозу «По тропинкам Севера» Мацуо Басё, приснилось, что путешествую с ним по Хонсю. Написал об этом поэтическую фантасмагорию, она стала призёром на престижном конкурсе имени Петра Комарова. Получил диплом от министра культуры Хабаровского края и премию. В 2011 году я познакомился с переводчиком произведений Михаила Булгакова Исихарой Кимимичи. С той поры помогаю ему разбираться в непростых текстах выдающегося писателя. Все эти люди и многие другие – мои герои. Но это лишь небольшая часть, всё в книгу не вошло. Надо издавать второй том.
— Какая роль советской и российской литературе сегодня отводится в Стране восходящего солнца?
— Интерес к литературе во всём мире падает. Не потому, что уровень культуры снижается – появление интернета дало много других интересных занятий. Конечно, возросший ритм жизни тоже влияет. К тому же наша проза, известно, сильно помельчала. Есть хорошая поэзия, но она трудна для перевода. А с понижением спроса и переводчиков стало меньше. Знаю, что держится ещё интерес к Достоевскому, Чехову. Они близки японскому читателю простотой изложения. Особенно Чехов. Он трогает душу ёмкостью и краткостью мысли, такой текст легко воспринимается, не утомляет.
Недавно в токийском университете Васэда профессор Такаянаги Сатоко перевела на японский язык стихи приморского поэта, японоведа Александра Белых. И помогла издать на двух языках книгу в России. Стихи Белых напоминают японскую средневековую классическую поэзию – образную, иносказательную, лаконичную. Именно это созвучие и привлекло Такаянаги-сан. То есть, на мой взгляд, изменился сам подход к «импортируемой» литературе: не охват, а восприятие. Как в жизни между людьми: нравишься – дружим, не нравишься – проходи мимо. Собственно, и у нас интерес к японской литературе угасает. Мураками молодёжь читает. Но ведь есть прекрасная классика – Акутагава, Танидзаки, Сайгё, Исикава… В начале 2023 года ушёл из жизни выдающийся прозаик Кага Отохико. Он приезжал во Владивосток на литературный фестиваль «Берега». Прогуливаясь по осеннему берегу острова Русского, мы увидели дикий виноград. «Будо! – воскликнул Кага-сан. – В Японии так просто не встретишь».
— В отличие от советского периода, ныне автору сложнее напечататься? Каких усилий это стоило вам?
— Как посмотреть. Сейчас печать общедоступна. Плати деньги – и нет проблем. Поэтому много откровенно плохих и даже вредных книг. Я думаю, наиболее качественные по содержанию сегодня издания – краеведческие. Они интересны – это история, та, которая рядом. Востребованы книги издательства «Рубеж» Александра Колесова, владивостокских краеведов Нелли Мизь, Амира Хисамутдинова, Олега Стратиевского, находкинца Павла Шепчугова. Почти всегда на краеведение муниципальные органы или меценаты деньги находят. Хочется отметить книгу «Надпись на Евангелии» Александра Филькина. Он проделал огромную работу, собирая сведения о Цусимском сражении, о пребывании русских воинов в японском плену, о Русской духовной миссии в Японии. И если Новиков-Прибой, написавший «Цусиму», был очевидцем событий, то Филькин выискивал крохи давно ушедшей истории в архивах Японии и России.
С другой стороны, в советское время так запросто издать книгу было нельзя. Даже к пишущим машинкам не было свободного доступа. Но если ты был членом Союза писателей, то создание произведения вносилось в план. Готовая рукопись проходила цензуру, книга печаталась большим тиражом, – в десятки и сотни тысяч экземпляров, – автор, и без того сидевший на зарплате, получал приличный гонорар, а то и Государственную премию.
Что касается моей книги, она собиралась долго, не спеша. По сути – биографическая. В ней я весь – от макушки до пят. Многое из того, что в неё вошло, было опубликовано в газетах, альманахах, журналах «Новый мир», «Дальний Восток», «Морской журнал», «Словесница Искусств», «Человек и мир», «Сихотэ-Алинь», «Кают-компания», «Метаморфозы» (Беларусь), «Писатели в Fb» (Украина), «Русский Stil» (Германия»), «Koreana» (Республика Корея). Средства на издание книги «Com.МЕНТАРИИ» выделило Министерство культуры России через Союз российских писателей,и я немного добавил из своих литературных премий: хотелось издать достойно. Так что усилий – минимум. Правда, тексты нарабатывались около двадцати лет. Но они пролетели незаметно. Когда рукопись была готова, Павел Шепчугов написал предисловие. Я ему сердечно благодарен за все хлопоты.
— В настоящее время работаете над новой книгой «Под парусом – в Nagasaki». Расскажите о том, какие события легли в основу её сюжета?
— Я давно мечтал выйти в море под парусами. Однажды едва не ушёл в рейс на «Надежде», учебном паруснике Дальрыбвтуза. Но не успел подготовить документы. И вот случай представился. В мае 2019 года я возвращался из велопутешествия по Югу Корейского полуострова. Зашёл в краевую библиотеку имени Горького. Разговорились с Еленой Гулуевой, сотрудницей. «А в Японию сходить на яхте не хочешь? Есть одно место», – спросила она. Намечался историко-географический поход в Нагасаки. Цель его – поиск подробностей жизни и деятельности революционера-народовольца Бориса Дмитриевича Оржиха. После отсидки в Шлиссельбургской крепости он был сослан на Дальний Восток. За участие во Владивостоке в 1905 году в революционных манифестациях подвергся гонениям полиции, был вынужден эмигрировать в Японию. В Нагасаки он, выпуская русскоязычную газету «Воля», распространял её среди пленных русских моряков. Затем уехал в Чили. Через полтора месяца после этого разговора на яхте «Отрада» прославленного морехода, профессора Морского государственного университета имени Г.И. Невельского Леонида Константиновича Лысенко мы, команда из восьми человек, тронулись в путь.
В Пусане к нам присоединились потомки Оржиха, прилетевшие из Чили и Канады. Нагасакские краеведы из Общества японо-российской дружбы, а также местные жители помогли найти газету и то место, где стояла типография. Мы побывали в эпицентре атомного взрыва, осуществлённого американцами 9 августа 1945 года, в Атомном музее, в Парке Мира. Экспонаты явили ужасные последствия бомбардировки. На Русском кладбище возложили венок к братской могиле русских воинов, погибших в Цусимском сражении и умерших от ран в плену. Побывали и в салоне изделий из черепашьих панцирей. Сюда в 1891 году заходил Николай Романов, будущий царь России. Здесь хранятся его подарки хозяину: портрет с автографом в мундире цесаревича и золотые часы. В салоне престолонаследник заказал черепаший макет крейсера «Память Азова», на котором совершал кругосветное путешествие. Русской деревни Инасы, облюбованной офицерами зимовавшей в Нагасакской бухте Владивостокской эскадры и вошедшей в роман «Три возраста Окини-сан» Валентина Пикуля, уже нет. На её месте строятся дома и большая мостовая развязка. Об этом интереснейшем походе и будет новая книга.
Беседовал Владимир ПАНТЮХОВ
