6 сентября доктору географических наук, профессору ВГУЭС и одному из активных авторов нашей газеты Юрию НАУМОВУ исполнилось 70 лет. Юбиляр, сложившийся как ученый-исследователь, склонен рассматривать свой жизненный путь прежде всего с позиции тех вершин, которые удалось преодолеть в своих научных разработках– главном деле его жизни. С ним – наша беседа.
Юрий Анатольевич, 6 сентября 1968 года, в день своего 20-летия, вы завершили первую в жизни экспедицию. Чем она запомнилась?
— В семь утра взял последние метеоданные в верхнем лагере Аккемского ледника, что на высоте 2650 метров над уровнем моря. Термометр показал -20оС. Это означало, что ледник перешел на зимний режим и начинающим исследователям – студентам Томского университета пришло время спускаться к базовому лагерю и возвращаться к современной цивилизации с ее задымленными городами и людской суетой. Исследования режима ледников Горного Алтая в высокогорной географической экспедиции, проходившие в рамках Гидрологического десятилетия ООН — начальный этап первых студенческих лет моей жизни.
А второй, чем он интересен?
— 1970 год — начало дальневосточного этапа, когда мне в геолого-съемочной партии предстояло заняться геологическим картированием горных пород водораздельной части Сихотэ-Алиня. Их цель — открытие новых месторождений полезных ископаемых нашего региона.
1971-й год — самая длительная в моей жизни морская эпопея. В полевой сезон «размах» исследований вдоль побережья южного Приморья приближался к 400 км. Я работал в только что образованной Тихоокеанской морской геолого-разведочной экспедиции (ТМГРЭ), которая впервые в СССР проводила на шельфе Приморья поиски прибрежно-морских россыпей золота и олова. Довелось документировать поднятый с морского дна керн рыхлых отложений на буровых кораблях «Бия» и «Бахма», а также буровых понтонах. Масштаб морских изысканий действовал на меня, молодого исследователя, вдохновляюще.
Когда начали самостоятельную научную деятельность?
— В 1972 году. С отличием защитив дипломную работу на геолого-географическом факультете Томского госуниверситета по специальности география с присвоением квалификации «географ-геоморфолог», получил персональный вызов на работу в ТМГРЭ. Здесь были сформированы дополнительные геолого-поисковые партии с целью охватить исследованиями новые акватории Дальнего Востока. В Камчатской партии в то время срывался план выполнения поисковых маршрутных работ, и меня бросили туда на прорыв. С поставленной задачей справился успешно.
Кризисная производственная ситуация на долгие годы связала меня с полной таинственных природных загадок Камчаткой. В отличие от берегов Приморья совершенно открытый берег западной Камчатки сразу же показал морским геологам свой жестокий нрав. Частые шторма выбрасывали на берег буровые понтоны и корабли. Но особой трагедией была гибель людей. Сложная специфика поисков россыпей вызвала в Камчатской партии текучесть кадров. Однако нам удалось сформировать «ядро» геологов, заряженных идеей найти россыпи благородного металла.
В 1974 году на нашу базу прилетел вертолет с группой ведущих геологов Академии наук СССР. Они выслушали доклады поисковиков о ходе работ, но с собой на осмотр геологических разрезов на побережье взяли только меня, а затем предложили мне поступить в аспирантуру.
Когда взялись за работу над кандидатской диссертацией?
— В 1976 году. Посчитав себя «дозревшим», дал согласие на поступление в аспирантуру. В беседе с директором Тихоокеанского института географии Г. И. ХУДЯКОВЫМ поставил ему условие: тему диссертации и ее структуру формулирую сам. Такая дерзость удивила и в то же время порадовала маститого ученого, потому что сам он делал ставку на самостоятельность аспирантов.
В 1983 году в Геологическом институте ДВО РАН защитил диссертацию по теме: «Условия формирования прибрежно-морских россыпей Юго-Западной Камчатки». Большой наплыв ученых был обусловлен отнюдь не интересом к личности аспиранта, а тем, что морская геология была тогда на подъеме. Естественно, вопросы ко мне сыпались как из рога изобилия, а защита длилась вместо привычных двух-двух с половиной часов в полтора раза дольше. Результат оказался успешным – ученый совет проголосовал за присвоение мне степени кандидата геолого-минералогических наук.
Что же так привлекло ученых в вашей работе?
— Несколько моментов. Первое. В береговой зоне в верхнем слое морских отложений мы имеем дело с формирующимися ореолами высоких концентраций тяжелых минералов, часть которых могут то исчезать, то вновь появляться. Мне удалось доказать: чем протяженнее участок берега мы берем, тем более стабильными по запасам в целом являются россыпи. Второе. Ранее считалось, что россыпи золота могут образоваться не далее 30 км от коренных источников. Я доказал, что и на удалении 60 км такой процесс возможен, но при условии перемещения ледниками на древних геологических этапах в береговую зону значительной массы рыхлых золотосодержащих отложений. И третье. Была установлена четкая приуроченность ореолов обогащения тяжелых минералов к определенным формам рельефа.
По окончании сезона полевых работ на Камчатке меня нередко подключали к авральным работам в Приморье, разведке золоторудного месторождения «Прогресс» вблизи Находки и месторождения ракушки в бухте Экспедиция для нужд сельского хозяйства и производства стройматериалов.
Юрий Анатольевич, параллельно с наукой вы занимались изучением экологического состояния морей? Какова цель этой работы?
— В начале 90-х в деятельности «Дальморгеологии» наметилось новое направление морских исследований – геоэкологическое, возглавить которое поручили мне. Проведенный анализ предыдущих исследований по заливу Петра Великого показал, что они имеют ряд существенных упущений. Так, из шести заливов полностью не охвачены исследованиями Стрелок и Посьет, в недостаточной мере — залив Восток. Работы не включали изучение антропогенных трансформаций подводного рельефа и морских отложений. При изучении процесса загрязнения морской среды анализировался узкий спектр веществ. Недопустимо мало изучалось антропогенное воздействие на морскую биоту. Поэтому нам ставилась цель провести исследования не фрагментарно, а на целостной основе, охватив весь залив Петра Великого как единую экосистему с применением широкого комплекса методов. Проектное задание выполнили успешно и впервые представили картину экологического состояния всей акватории залива Петра Великого.
Как отразились на вашей научной деятельности лихие 90-е?
— Тяжелый кризис с его разрушительным воздействием на науку привел к последовательному сокращению финансирования экспедиций, невозможности публикации научных результатов в журналах, часть из которых закрылась, а другая требовала нереально больших денег за свои услуги, упадку технической базы исследований. В 1997 году вынужден был оставить морскую геологию, которой отдал 25 лет, и уйти на вузовскую работу.
Потеряв техническую базу исследований (корабли, буровые установки, лаборатории), стал укреплять ранее налаженные контакты с военными гидрографами и Дальневосточной морской природоохранной службой, чтобы продолжить изучение экологического состояния морских акваторий. Постарался возобновить публикацию научных работ. В 2005 году издается мой сборник статей и докладов научных конференций под названием «Проблемы морской геологии и экологии в научных трудах Ю. А. НАУМОВА». Спустя год завершаю монографию «Антропогенез и экологическое состояние геосистемы прибрежно-шельфовой зоны залива Петра Великого Японского моря», которую заслуженный эколог России профессор Н. К. ХРИСТОФОРОВА назвала фундаментальной. Она является самой крупной монографией в истории Находки.
Параллельно трудитесь над докторской диссертацией?
— Работая в Находкинском филиале ВГУЭС, завершаю сбор, обработку и анализ большого объема данных по экологическому состоянию дальневосточных морей, а в 2008-м защищаю диссертацию по теме «Антопогенная трансформация прибрежно-шельфовых геосистем окраинных морей Дальнего Востока России», по результатам которой мне присуждается степень доктора географических наук.
Чем характеризуются последующие годы вашей научно-педагогической деятельности?
— Снятие грифа «секретно» с ряда исследовательских разработок позволяет в 2012 году открыто опубликовать монографию на основе проведенных ранее поисковых исследований по теме «Условия формирования прибрежно-морских россыпей Юго-Западной Камчатки». Годом позже выступил на ученом совете Находкинского филиала ВГУЭС с инициативой написания коллективной монографии «Находка как транспортный мегакомплекс: проблемы и перспективы устойчивого развития». Ученый совет дает зеленый свет, и в 2016 году наша коллективная работа вышла в свет.
Это первая монография, посвященная Находке. Здесь рассматриваются историко-географические аспекты становления транспортной инфраструктуры города и формирование на ее основе самого крупного транспортного мегакомплекса Дальнего Востока, динамика и перспективы экономического развития, экологическая ситуация и проблемы морепользования, социальные вопросы развития и др.
В 2015-2017 гг. по приглашению руководства Тихоокеанского института географии ДВО РАН участвую в международных экспедициях по изучению следов проявления древних цунами в позднечетвертичных отложениях побережья Приморья и создании летописи цунами. Наряду с научными трудами в период вузовской работы издаются учебные пособия «Природопользование», «Экология», «Экология Приморского края», «История хозяйственного освоения Дальнего Востока в России». В целом у меня насчитывается уже около 90 научных публикаций.
Юрий Анатольевич, одновременно с наукой вы занимаетесь еще и литературой. Какие здесь успехи?
— Подготовил и издал три поэтических сборника, сейчас работаю над четвертым.
От редакции. В целях популяризации науки юбиляр часто выступает в школах, на радио и ТВ. Только в газетах и журналах было напечатано более 100 его статей и интервью. Одна из любимых фраз Юрия НАУМОВА- слова поэта Владимира Маяковского: «Я наших планов люблю громадье». Эту фразу с долей самоиронии он относит к своим научным и литературным устремлениям. Хватило бы только сил и здоровья реализовать их. Именно этого мы и желаем ему!
Записал Владимир ФЕДОРОВ
