В удивительной биографии Лидии Александровны ЕРЕМЕЕВОЙ (СЕЛИВАНОВА – НИКУЛИНА) – масса интересных людей и не менее интересных историй. Лидия Александровна работала в газетах «Находкинский рабочий», «Советское Приморье» и, конечно, оставила свой след в истории нашего города.
И своя родовая история у неё получилась живая, оригинальная, с лёгкой иронией к самой себе.
«Твои предки недавно с дерева слезли!» — такой вывод сделал мой первый муж Леонид НИКУЛИН… А я бы сказала, что они (алеуты, ительмены, индейцы) вышли из нор. Мои далёкие предки — с Камчатки.
Одна моя бабушка – Анна Мироновна ЯТСКАЯ – родом с Алеутских островов, лежащих между Камчаткой и Северной Америкой. Жители этих мест занимались охотой на пушных зверей и рыбной ловлей. Как вспоминает священник Иоанн ВЕНИАМИНОВ (в миру – Иван ПОПОВ): «… алеуты жили деревнями в землянках тесных и грязных… С виду они (алеуты) роста среднего, некрасивы, неуклюжи. По нраву своему – добры и мягкосердечны. Так, во время голода, что случалось у них нередко, особенно зимой, если кто-то из них успел раздобыть пищу, то он непременно поделится ею со всеми.
Они оказывают большое почтение и любовь родителям и старшим; очень выносливы и терпеливы. Кажется, невозможно придумать такой трудности, которой бы не перенёс алеут, или такой горечи, которая бы его сломила. В случае голода для него ничего не стоит три-четыре дня пробыть на одной только воде. В болезненном состоянии не услышите от него ни стона, ни крика при самой жестокой боли…».
Климат на островах сырой и переменчивый. Пасмурная погода с туманами и ветрами стоит здесь большую часть года, ясных дней мало. Зимой морозы бывают такие, что птица на лету замерзает. Почва – тундра и часто камень, покрытый тонким слоем перегноя. Леса — длина некоторых еловых брёвен доходит до 22-х саженей, то есть почти до 46 метров.
До приезда отца Иоанна в 1824 году алеуты находились почти в диком состоянии и по вере были наполовину идолопоклонниками. Он, отец Иоанн, несомненно, совершил подвиг: изучил алеутов, их обычаи, предания, изобрёл для них азбуку. Со временем перевёл Евангелие на их язык. И так приобщил этот дикий народ к православию.
Дед мой Иринархий ЯТСКИЙ был высокий, коренастый. Кто он отроду, толком никто теперь не знает. В детские годы я слышала, будто он полуяпонец, полубелорус. У них с бабушкой Анной Мироновной было два сына – Александр и Михаил, и две дочери – Елена и Мария, моя мама. Александр ЯТСКИЙ прошёл всю Великую Отечественную войну, говорил, что он « …был под огненной пургой». Служил танкистом. Домой пришёл в 1947 году с осколками после ранения. Запомнился он мне жизнерадостным, улыбчивым, разговорчивым. Обе дочери Александра живут в Петропавловске-Камчатском, учительствуют.
Вторая моя бабушка Виринея Павловна МАГОНИНА — ительменка, 1889 года рождения. Её родители: отец – Павел Максимович, 1860 года рождения, и мать – Ирина Фёдоровна, с 1866 года. А её бабушка родилась в начале XlX века. Можно представить себе, какие тогда были сложные времена. Какая суровая жизнь. Люди ходили в одеждах из шкур зверей и умудрялись изготавливать платья из рыбных шкур.
Уже был открыт Новый Свет, то есть Русская Америка. Русские, канадские, испанские промышленники вовсю торговали с местными охотниками: ительменами, чукчами, индейцами, эскимосами, алеутами. Точнее, не торговали, а выменивали товары на пушнину. Таким образом в местах коренных жителей стали появляться диковинные вещи: посуда, топоры, ружья, различная ткань, материя.
К удивлению аборигенов, «белолицые», то есть европейцы, поселились вокруг и даже построили какие-то необыкновенные юрты (крепости) на большом острове. Это, видимо, речь шла о Ново-Архангельской крепости на острове Ситха, которая стала столицей Русской Америки. Благодаря деятельности поселенцев русское влияние распространилось всюду. Племена эскимосов, индейцев и других народов постепенно перенимали формы хозяйства, культуру и православие.
Большая заслуга в этом принадлежит Григорию Ивановичу ШЕЛЕХОВУ и Александру Андреевичу БАРАНОВУ, которые не только изучили эти места, но и поспособствовали заселению их русскими, в основном сибиряками. Были открыты школы в Ново-Архангельске, Охотске и на острове Кадьяк.
Дед Василий Максимович СЕЛИВАНОВ родился в 1874 году. Его предки из Алтая. О нём я в детстве слышала, что он канадец, отличался белизной лица и каштановым цветом волос. Его ещё называли рыжим американцем. По рассказам Виринеи Павловны, его жены, а моей бабушки, он был красивым, с вьющимися волосами, носил шинель с блестящими пуговицами.
Тем, что Василий Максимович носил шинель с блестящими пуговицами, очень гордилась Виринея Павловна, которая привыкла к одежде из шкур зверей. Венчались они в Анадырской церкви. Позже переехали в Большерецкий острог. Это у большой реки на Камчатке. В 1933 году деда арестовали и конфисковали всё имущество. А имела семья, состоящая из 10 человек, двух коров, три телёнка. Бабушка вспоминала, что ценного у них ничего не было, не считая золотого обручального кольца.
Во время обыска она его опустила в чайник с заваркой, так и сохранила. Арест состоялся 13 апреля 1933 года. Деда осудили 1 января 1934 года по ст. 58-2-6-11 УК РСФСР при тройке ПП ОГПУ ДВК по делу «Автономная Камчатка». Что он такое «ляпнул», неизвестно, но был расстрелян. 27 апреля 1957 года реабилитирован определением военного трибунала ДВО. Семья СЕЛИВАНОВЫХ – МАГОНИНЫХ (раньше одни дети носили фамилию отца, другие – матери) в 1928 году перебралась за 25 км в с. Ковалерское. Работали в колхозе, где было много скота, большие поля, засаженные в основном картофелем, репой и соей.
Помнится, во время сенокоса в обед загремят железные банки, все садились за огромный длинный стол в поле. Обедали, оживлённо разговаривали. Потом с песнями снова расходились по рабочим местам. Сеном забивали длинный скотник, где мы, детвора, любили в зимние вечера рыть норы, прятаться в них друг от друга. За это нас ругали и пугали наказанием. Сено хранили в огромных ямах, утаптывали его лошадьми, а на них сидели мы, дети. Как бы тоже зарабатывали свои «трудодни». Это называлось – заготовка силоса для скота.
Моя бабушка шила для охотников обувь: торбаза, унты, камасы, чажи; одежду: куклянки, штаны и душегрейки, из различных звериных шкур, которые обрабатывала сама с помощью кожемялки (приспособления в виде крокодиловой пасти), куда закладывалась шкура и мялась. Потом хорошим ножом очень осторожно и умело снималась плёнка. Шкура становилась мягкой и легко сшивалась оленьими жилами. Помню, как она прикусывала зубами каждый шов изделия, чтоб он был аккуратным. Так со временем испортила все зубы. За работу охотники приносили ей мясо – медвежатину, оленину, зайца или уток, куропаток, а рыбаки – рыбу.
Рыбу солили на зиму в огромных бочках. Заготавливали также в бочках черемшу, щавель, бруснику, жимолость. Варили варенье. Мы, дети, собирались дружно и уходили в лес на промысел. Возвращались искусанные комарами и мошкой.
Зато зимой кроме заготовки дров и воды, которую таскали в вёдрах на коромыслах, было немало развлечений. Снега выпадало очень много, заваливало дома по крышу. Мы в сугробах также рыли норы и прятались там. Катались на лыжах и санках. А рыть норы – это, наверное, инстинкт от наших древних предков.
Русским путешественникам – первооткрывателям наших суровых мест – приходилось испытывать все прелести Камчатки, Чукотки. Огнедышащие вулканы, пурга и метели, суровые морозы, северное сияние… Всё это было в диковинку исследователям. Слава русским, сдвинувшим дикарей к более совершенному пути развития жизни и … ума.
Лидия ЕРЕМЕЕВА
